– Нет, дорогая, вовсе не о миссис Бэггот. – Он подошел к ней ближе и спросил:

– Стало быть, они пытались и не раз?

Не обращая на него внимания, Мэри обратилась к своей горничной:

– Джилл, это уже последний сундук?

Джилл бросила в сторону постели тревожный взгляд.

– Да, мисс Фэрчайлд.

– Все платья следует прогладить. Не надо просить помощи у миссис Бэггот. Здесь слишком много гостей, сама видишь. Служанки и так очень заняты. Постарайся сделать все, когда найдется время.

Ни служанка, ни госпожа в тревоге не спускали глаз с Себастьяна. Он подошел еще ближе и взяв ее пальцами за рукав, наклонился прямо над ее головой. Ей оставалось смотреть либо на него, либо в стену.

Мэри храбро выбрала его.

– Эти высокорожденные гости. Они, наверно, частенько пытались затащить вас в постель, – настойчиво повторил он.

– Не так уж часто, и больше одной попытки никто не делал. – Мэри выговорила эти слова особенно отчетливо, давая понять, что они относятся и к нему. У нее в манерах появилось высокомерие, которое он раньше редко замечал. Она перестала быть экономкой не тогда, когда обнаружилось ее происхождение из рода Фэрчайлдов, об этом она-то знала всегда, а когда Бэб провозгласил ее наследницей деда.

Провались этот Бэб! Как не вовремя он влез со своим сообщением. Себастьян рассчитывал публично заявить на нее свои права до того, как она узнает о наследстве. Он надеялся так заманить ее в ловушку, что ей было бы не выкрутиться. Он был ее женихом. И не мог позволить ей в этом усомниться.

Ни ей, никому другому, вроде…

– Кто этот Йен? – Он погрозил ей пальцем. – Только не говорите мне, что он ваш кузен. Я прекрасно видел, как вы к нему отнеслись. Скажите мне, кто он вам на самом деле.

– Он единственный член моей семьи, кто был добр ко мне в мой первый визит сюда. – Она говорила твердо, но покраснела, черт ее побери, она покраснела.

– Визит? Вот как? Вы это называете визитом? – Несмотря на все его логические выкладки, гнев закипел в нем под этими безупречными рассуждениями, вздымаясь, как черная зловонная жижа.

– Вы не можете говорить потише? – зашептала она в раздражении. – Вы, может быть, думаете, что слуги глухи? Высокородные господа часто склонны забывать о прислуге. Уверяю вас, что они слышали каждое ваше слово, и мне не нравится, когда мое имя романтически сочетают с именем кузена.

– Я стану говорить тише, только когда вы скажете мне, что для вас значит Йен.

– В мой первый визит он был добр ко мне, разве этого недостаточно? – повторила Мэри. Она оглянулась на все еще возившихся слуг.

Они отвлекали ее от него. Еще чего не хватало! Себастьян резко повернулся.

– Вон!

Мужчины, вносившие сундуки, беспрекословно опустили их на пол, но женщины, помогавшие Джилл распаковывать вещи, все еще суетились.

– Вон отсюда! – Себастьян указал на дверь. Джилл вытерла руки о подол юбки.

– Милорд…

– Тебя я тоже выгоню, – пригрозил он. Озабоченная Джилл покорно присела перед ним.

– Молодец, соображаешь! – сказал он, снова поворачиваясь к Мэри.

– Ну теперь вас ничто не смущает? Расскажите мне о Йене все.

Она решила не раздражать его упрямством, но быть предельно краткой.

– Он дал мне денег. Это спасло нам жизнь. Он спас нам жизнь.

– И за это вы ему, конечно, благодарны?

Мэри сделала вид, что не замечает его иронии.

– Да. Благодарна.

– Так же, как и мне?

Мэри в изумлении выпрямилась, не опираясь больше на подушки.