— Спасибо, ваше высочество, — без тени насмешки отозвалась Амалия, — но я постараюсь справиться. Вы не могли бы пока подержать мою сумку?

Лизе ничего не оставалось, как взять увесистую гобеленовую торбу. Амалия откашлялась и взмахнула руками так резко, что с ближайшего куста, сверкая, посыпался снег.

Через мгновение они втроем стояли на Гатчинской улице, и Бабушка тотчас спросила у Лизы:

— Бетан, ключи при тебе?

Лиза приготовилась вздохнуть с облегчением, но не тут-то было.

— Пойду прилягу, — объявила Бабушка, — а ты тут хозяйничай.

«Одна?!» — чуть не вырвалось у Лизы, когда Бабушка удалилась в свою комнату и мягко прикрыла дверь.

До нового года всего ничего! Что делать? За что хвататься? Лиза впала в панику. Не то чтобы она не умела хозяйничать, но наготовить на целую компанию… еще ведь Маргарита пожалует вместе с папой Смуровым! И еще фриккен Бубендорф тут! Ее, наверно, развлекать полагается, а салатики нарезать не попросишь. Да и какие салатики, из чего?! Лиза метнулась на кухню и застыла перед распахнутым холодильником. Пусто.

У Лизы подогнулись коленки.

— Позвольте, я помогу? — голосом мягким, но исключающим всякие возражения, спросила Амалия.

И принялась помогать, да так, что следующий час Лизе оставалось только указывать, куда что ставить, наливать, вешать и раскладывать. Впрочем, нет: поначалу раскладывала она сама, путаясь в парадных тарелках и салатницах — гостью приспосабливать к делу было неудобно, а Бабушку беспокоить — немыслимо. Потом махнула на приличия рукой, и они с Амалией стали накрывать на стол вдвоем, и, конечно, с магией Амалия управлялась в сто раз быстрее и ловчее Лизы. И опять, несмотря на суету и усталость, Лизе в душу на секунду закралось сомнение: как-то странно, что колдовство у Амалии то получается, то нет. Может, потому, что тарелки и пироги перемещать проще, чем людей?

Новогоднее угощение Амалия перенесла из Радинглена: Циннамон еще с утра наготовил на целый пир. Лиза крутилась волчком, по кухне гуляли одуряющие ароматы, но… все равно праздника не чувствовалось. Потому что не пахло Бабушкиной шарлоткой, а ее никакие шедевры Циннамона не заменят. Да и елку Лиза с Бабушкой всегда наряжали вдвоем — а в последнее время втроем с Инго. Новогодние игрушки Амалия поманила пальцем с антресолей, и все три коробки плавно спланировали на пол. Елка — настоящая, пахучая — влетела в окно, которое для этой цели пришлось открыть. А с елкой фриккен Бубендорф перестаралась — разлапистое дерево подпирало потолок и игрушек не хватило. Правда, развесила их Амалия за три секунды, но не в том порядке, в каком надо — все любимые Лизины фигурки оказались спрятаны в нижних ветвях, а на самом виду висели какие-то не очень интересные матовые шары.

Подоспевшие Филин с Инго изумленно ахнули, тотчас включились в гонку… и тоже перестарались. Свечей они наколдовали столько, что впору было Церемониальному залу, вместо перегоревшей гирлянды тут же сочинили какое-то небывалое чудо с радужным отливом, а к нему — еще гору новых игрушек, на фоне которых старенькие стеклянные совершенно потерялись, потому что новые мигали глазами, шевелили крыльями и вообще только что не летали вокруг елки.

Лиза смотрела, как взрослые суетятся, и что-то ей в этом не нравилось. Уж больно лихорадочно они метались. Может, чувствуют себя виноватыми, что задержались, и поэтому так стараются? Впрочем, сама она металась не меньше. А еще шарахалась от беспечно порхающих по воздуху чашек и тарелок, вздрагивала, когда в форточку врывались блюда с тортами, пугалась гигантских свечей, которые, как грибы после дождя, возникали во всех углах, а потом еще и загорались сами по себе… но остановить брата, Андрея Петровича и фриккен Бубендорф не смела.