— Конечно, особенно мне по нраву Ле-Ман. 24 часа по проселку и редким прямым, на которых вы давите на все деньги. Дождь, туман или наоборот пыль из-под колес. Кто-то обязательно загорится или перевернётся, устроив затор на трассе — прелесть, а не гонка. Но мне это нравится больше, чем наши сплошные повороты налево в Наскаре.

— Хмм, звучит как будто ты и сам увлекаешься гонками, — было видно, что я удивил Кэрролла. — Ты описал всё достаточно точно.

Еще бы я не описал. В свое время я был и на гонках в Ле-Мане, и на флоридской Дайтоне, и на этапах формулы один с Индикаром.

— Есть такое дело. Европейские гоночные серии мне нравятся больше чем наши. Но кроме любительского интереса у меня с недавних пор появился еще и профессиональный, — я решил взять быка за рога и не откладывать дело в долгий ящик.

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил меня Кэрролл.

— Видишь ли, приятель, с недавних пор я совладелец Альфа Ромео, именно поэтому я на этом, как ты выразился, ведре на колесах. И мне не нравится, что сейчас выпускает мой завод. А глядя на твою машину мне вдвойне обиднее. Раньше делали шедевры, как твой родстер, а теперь ведра на колесах.

— Надо же, — не знал, что ответить на мои откровения Шелби, и я сменил тему, поняв, что торопиться и делать все одним днем нельзя.

— Кстати, если не секрет, а как ты тут оказался?

— А ты? — ухмыляясь, задал он встречный вопрос.

— Еду в Реджо ди Калабрия по приглашению мэра, — ответил я и вкратце рассказал историю про прогулку на яхте и находку у берегов Италии древнегреческих статуй. Нужно же было заинтересовать своей неординарной личностью такого полезного для меня человека. Пусть знает, что со мной не только можно смело ввязаться в драку, но и о гонках поговорить и даже об археологии.

Шелби ожидаемо восхитился и моими приключениями, а также плюшками, которые я получил.

— А я еду к своему напарнику по бывшей команде Полю, — пришла его очередь откровенничать. — Сам-то он бельгиец, но снял домик на юге Сицилии на пару месяцев и пригласил меня погостить недельку. Машина кстати его, он для меня её оставил в Риме.

— Неделя на Сицилии — это хорошо, но лучше две, а еще лучше три, — с видом знатока сказал я.

— Согласен, но надо готовиться к Себрингу, я там буду выступать на Ferrari в марте.

— Я тоже собирался на эту гонку, правда, как зритель, — я мысленно включил это мероприятие в свое расписание. — Может быть увидимся там.

— Было бы здорово! — отозвался на мое предложение Кэрролл. — После гонки обязательно пропустим по стаканчику!

Отлично. Значит зацепил я его. Теперь надо к марту придумать чем я смогу его заинтересовать, и дело в шляпе.

Разошлись по машинам мы с Шелби практически друзьями, и оба покатили в Реджо ди Калабрия, раз выяснилось, что нам в одну сторону. Только я останусь в городе, а Кэрролл на пароме переплывет на остров.

Дорога заняла два часа и в отель я заселился глубокой ночью. Вырубило меня сразу и тут сквозь сон я услышал противный звон.

— Сеньор, Уилсон?! — настырная телефонная трель все же заставила меня протянуть руку к прикроватной тумбочке и снять трубку.

— Чего надо? — не особо дружелюбно ответил я разбудившему меня абоненту.

— Простите, что побеспокоил, — продолжил скороговоркой невидимый итальянец на плохом английском, — но вы неправильно припарковались и заблокировали машину одной из наших постоялиц.