— Черис!

— Позвони мне, если с Малдером не связаться. Да, к слову, не можешь оказать мне одну услугу? Я это… куда-то задевала номер телефона Классного Британца.

— У тебя никогда не было его номера.

— Ну, не было, так зато у твоей сестрицы был, и она собиралась дать его мне, только…

— Телефона Имона ты от меня не получишь.

— А, так его Имоном звать. Ладно, и на том спасибо. Ты мне, можно сказать, сердце разбиваешь — сначала не захотела поделиться тем красавцем, Дэвидом.

— Счастливо, Черис.

— Увидимся в три?

Нам предстояла рекламная съемка. Я взглянула на часы, проверить, сколько еще времени до начала.

— Я тебя подброшу.

— Договорились. Тогда и увидимся.

Я повесила трубку и продолжила расхаживать по комнате, включив на всю мощность кондиционер. Воздух приятно холодил обожженную спину, а я думала о том, что бы такое легонькое надеть. К моему нынешнему состоянию подходила разве что газовая блузка: надеть что-либо поплотнее было бы пыткой.

Но, прежде чем мне удалось подобрать что-то подходящее, телефон зазвонил снова. Это опять была Черис:

— Слушай, чуть не забыла: Марвин сказал, что ты должна будешь сниматься опять в костюме Солнышка. Но не беспокойся, я его уже забрала в машину. И доставлю к тебе.

С этими словами она торопливо отключилась.

Чтобы не слышать моего вопля.

— Вау! — воскликнула Черис, увидев меня в топе на бретелях, шортах и шлепанцах. — Просто класс: деловой повседневный образ.

Я одарила ее убийственным взглядом, попыталась наименее болезненно устроиться на пассажирском сиденье ее кабриолета и охнула, соприкоснувшись обгорелой спиной с кожаной спинкой. Черис вскрикнула, схватила меня за плечо и осмотрела повреждения.

— Ох, черт, дело-то плохо, — промолвила она, прищелкнув языком, ну прям как моя бабушка. — Костюм Солнышка тебе не надеть, эдак и помереть недолго. Пенистую резину на обожженную кожу?

Можно подумать, у меня был выбор. Я посмотрела на нее с несчастным видом.

— Будешь передо мной в долгу, подружка.

Она подала кабриолет назад, развернулась, как чемпион гонок на «Гран-при», и вылетела с парковочной площадки. Белый фургон начал тот же маневр: я видела, как загорелись его задние огни.

— Возможно, я смогу убедить Марвина отказаться от этой затеи с костюмом. Черт, может, мы вдвоем сможем его уговорить. Не переживай, мы это уладим. Не должен он заставлять тебя напяливать этот проклятый наряд в таком состоянии: это будет нарушение правил техники безопасности, конвенции о запрещении пыток и тому подобного.

Я застонала.

— Ну ты даешь: где Марвин и где охрана труда?

Понимая, что я права, она промолчала, тем паче что как раз выезжала на улицу и вливалась в транспортный поток. Зато водителя оказавшегося рядом «Линкольна-Континентал» одарила таким взглядом, словно он нанес ей личное оскорбление.

— Ну… — Она снова принялась размышлять вслух… — Я могла бы устроить тебе маленькую аварию. Как насчет больнички: поскольку это случится по дороге на съемку, ты даже можешь рассчитывать на оплату счетов.

— Скорее с меня сдерут тысячу долларов за то, что какой-нибудь зеленый интерн, только что закончивший медицинский колледж, диагностирует у меня солнечный ожог.

Но она и сама уже отказалась от этой идеи, потому как у нее зародилась другая. Она одарила меня таким взглядом, словно собиралась пожертвовать мне для пересадки жизненно важный орган, и заявила:

— Я сама обряжусь Солнышком.