|
На Украине и вообще в Восточной Европе предпочитают швыряться яйцами, обязательно сырыми, чтобы не нанести жертве увечья. Янукович при виде летящего в него яйца решил, что бросили гранату, и потерял сознание, Зюганов в поездках по стране и Стив Балмер в Будапеште вели себя достойнее, красиво среагировали в подобных ситуациях Герхард Шредер и Арнольд Шварценеггер, не очень изящно – Касьянов, Михалков… Россия – широкая душа, здесь забрасывают видных людей яйцами, помидорами, майонезом, ряженкой, сметаной, мороженым, и только Раймонду Паулсу влепили тортом, уважая его западный статус. Но еще нигде в мире не забрасывают дерьмом, но именно это был бы настоящий и знаковый вызов, дескать, дерьмовым политикам – дерьмо! Или: дерьмовым режиссерам – дерьмо! Видимо, это придется сделать нам, мы же радикалы, в самом этом слове звучит нечто нашенское, и сразу вспоминается: «Дорогая, вы сможете полюбить радикала?» – «Простите… ради чего-чего?» На моем мобильнике высветилась аватара Зямы, я уменьшил звук, чтобы не услышала мать, сказал тихонько: – На связи… Ты как? – Влетело, – ответил он шепотом. – Это у вас, геев…. тьфу, гоев, свобода, а у нас тут передвижной Израиль со своим Освенцимом. Родители вроде бы демократы, а ведут себя как хасиды… А это похуже фашистов! Только и хорошо, что наши. – Барак Спиноза вырвался на свободу, – утешил я, – вырвешься и ты. Вон Цукенберг вообще женился на китаянке, в Израиле траур, у вас же дети евреи только по матери? Он сказал еще тише: – Я весь день под домашним арестом. – А вечером? – Если буду себя хорошо вести, – сообщил он, – ну, как это они понимают сами, то выпустят ненадолго. – Ну тогда играй на своей скрипочке, – посоветовал я. – Или у тебя эта… большая такая, на которой Растропович растроповничал? Он огрызнулся тихонько: – Я будущее светило тонкой химии! – Хорошо учись, – сказал я строго. – ЛСД и крэк нам будешь делать на кухне. Чистый! – Других уже обзвонил? – Пусть придут в себя, – сказал я. – За день все успеем. А ты иди учи свою Тору! К вечеру позвонили Данил и Грекор, Валентину и Люське я звякнул сам, Люська откликнулась с охотой, ее мамаша только рада, когда дочка уходит из квартиры надолго. Валентин вежливо попросил полчаса, чтобы закончить дела, а когда я начал прикидывать планы на будущие акции, позвонил Юрик и напросился к нам тоже. Качалка – прекрасное место, благо есть у Данила ключи, он изнуряет себя на тренажерах во второй половине дня, с утра пытаются набирать мышцы только неграмотные дураки, а когда ушли последние качки, самые упорные или просто упертые, позвонил и сказал, что пока примет душ, а мы тем временем можем подтягиваться. – На перекладине? – спросил я. Из мобильника фыркнуло: – Вы и висеть, как мокрые тряпки на веревке, не сможете, жопы тяжелые. Едва я вышел из лифта, сразу попал в галдящую толпу. В центре отгавкивается лифтер, бабы окружили, как стая ворон, и требуют, чтобы в обоих лифтах заменил вот прям сейчас и немедленно все лампочки. – Какие лампочки, – услышал я его тоскливый голос, – там же и плафонов нет! Даже провода повыдирали!.. Я вообще-то как минимум раза два в неделю меняю запчасти в ваших сраных лифтах!. |
