Если луна повисла над Ежевичным Фортом как дурная примета, как дешевый литературный прием, она в этом не виновата. Она просто висела, и все. Бернард Мики Рэнгл и принцесса Ли Шери ехали в карете.

104

Бернард пришел в сознание первым. Он очнулся в арабской клинике, отличительными чертами которой были подкладные судна из козлиных шкур и стены цвета зеленых соплей. Ему потребовался целый час, чтобы догадаться, почему полчища мух в палате не жужжат. Он понял, в чем дело, когда полиция начала допрашивать его через блокнот. Бернард оглох.

Естественно, они решили, что он и есть похититель. Они спросили, какие мотивы им двигали – политические или сексуальные, на что Бернард написал в блокноте: «Проваливайте к своим гребаным нефтяным колодцам. Катитесь к черту со своим Кораном». Полицейские переглянулись и согласно кивнули. «Политические и сексуальные», – сделали вывод они.

Он думал лишь о побеге, но сначала он должен узнать, что они сделали с телом Ли Шери. Бернард отвезет ее прах на Гавайи. На пляже недалеко от Лахайны он выстроит из песка пирамиду, насыплет сверху прах принцессы и станет смотреть, как волны слижут его и отнесут к берегам Мю.

Его ум был прикован к этому мрачному плану так же крепко, как ноги – к кровати. На третий день кандалы с него сняли, но ум остался в цепях.

«Она говорить ты невиновен», – написали ему в блокноте.

Бернард рывком вскочил с постели.

– Вы хотите сказать, она жива? – Он не слышал сам себя.

Полицейские кивнули и отвели его по коридору в палату принцессы.

Две трети ее волос сгорели, правая щека была разорвана, как у луны, однако Ли Шери бодро улыбалась.

Он показал на свои уши. Она показала на свои. Она оглохла, как и он. Она взяла блокнот и написала:

– Привет, драконья закуска.

105

Из клиники их не выпускали. Абен Физель приказал держать их под замком. Абен на всех парах летел обратно из деловой поездки по Штатам. И Бернард, и Ли Шери понимали, что означает его возвращение.

Хулиетта приехала первой. Ее сопровождал премьер министр, бородатый великан, опоясанный пулеметными лентами. С собой он привез еще двадцать пять повстанцев коммандос. Королева Хулиетта посоветовала Ихаю Физелю отпустить влюбленную пару и пригрозила международным скандалом. Старый султан внял ее аргументам. Он много раз предупреждал сына, что с рыжими не оберешься хлопот.

– Немедленно увозите их отсюда, – сказал Ихай Хулиетте. – Со своим сыном я разберусь сам. Селям.

Силы они восстанавливали во дворце Хулиетты. Если не считать утраты слуха, выздоровление шло быстро. Сидя за столом в отведенной им спальне (королева X. не была ханжой), Бернард писал принцессе письмо. Ли Шери нетерпеливо заглядывала ему через плечо.

Он описывал свой сон. Или галлюцинацию. Когда перед самым взрывом он и Ли Шери завалились на пол. ему показалось, что они угодили в пачку сигарет.

«Когда я был без сознания, – написал Бернард, – мне снился сон – да, кажется, это был сон, – что мы укрылись в пачке «Кэмела». Нырнули в нее, поймали верблюда и поскакали на нем в оазис».

Принцесса отобрала у него блокнот и продолжила: «Мы изо всех сил погоняли верблюда, потому что были без одежды, а солнце сильно припекало. Рыжие легко обгорают».

Ручка и блокнот вновь перекочевали к Бернарду. «Да, – написал он, – ты права. Мы добрались до оазиса и там отдыхали у источника в тени пальм».

Ли Шери опять выхватила у него блокнот: «В источнике жила лягушка, и мы удивились, как она могла оказаться посреди пустыни».

Бернард вырвал у нее ручку: «Откуда ты знаешь?»

«Мы ели свежие финики, – ответила принцесса.