— Раздевайся.

При любых других обстоятельствах Пейдж и не подумала бы подчиниться его приказу. Но сейчас она была словно пьяна от всех этих необычных ощущений. И взволнована. Девушка спустила с плеч тонкие лямочки ночной сорочки, и та медленно соскользнула на пол. Она стояла перед Джеком в одних трусиках, ощущая разгоряченной кожей прохладный воздух. Руки потянулись к трусикам, но его голос остановил ее:

— Дотронься до груди.

От его слов Пейдж охватило смущение, быстро уступившее место волнению. Сердце билось слишком часто. Где-то в желудке она ощутила спазм предвкушения. Останавливаться и отступать было поздно. Ей и самой уже хотелось дотронуться до груди, почувствовать ее мягкость, упругость.

Первое прикосновение словно молнией пронзило ее тело. Она почувствовала странное, необъяснимое наслаждение. Девушка шумно выдохнула, разорвав мертвую тишину, повисшую в комнате.

— Боже, как ты красива. — Его голос, обычно такой ровный, спокойный и обольстительный, показался ей сдавленным и хриплым. — Открой глаза, Пейдж. И посмотри на меня.

Ее ресницы дрогнули, но она не взглянула на Джека. Девушка смотрела в объектив видеокамеры, пристроившейся у него на плече, и видела там свое отражение в маленькой круглой линзе.

Кто эта женщина? Она не похожа на ту, что Пейдж каждый день видела в зеркале. Томный взгляд, губы полуоткрыты, нижняя слегка выпячена. Грудь порозовела и налилась. Эта незнакомка словно только что встала с постели после бурной, страстью напоенной ночи. Она выглядела бескомплексной, неистовой, сексуальной.

Джек положил камеру на колено и посмотрел на девушку. В его глазах она прочла желание, страсть, нетерпение. И впервые в жизни Пейдж Кэссиди ощутила себя привлекательной. Соблазнительной.

Джек Мишен — опытный, страстный Джек Мишен — хотел ее. Ошибки быть не могло: его взгляд не просто говорил, а кричал об этом. Нет, нет, она не выдавала желаемое за действительное. Он был взволнован. И причиной тому стала она.

Девушка улыбнулась.

— Ты сексуальна, Пейдж. Невероятно сексуальна. — Молодой человек отложил камеру и встал.

Она закрыла глаза, ожидая, что вот сейчас он ее обнимет и… Но вместо этого почувствовала прикосновение его теплых губ на лбу.

— Сладких тебе снов.

Пейдж открыла глаза и увидела, что Джек выходит из спальни.

— Куда же ты?

— Первый урок окончен.

— Но я же не… то есть мы не…

— Еще рано. — Он хитро ухмыльнулся. — Спокойной ночи.

А потом Джек Мишен поступил так, как никогда раньше не поступал с женщинами. Он повернулся и вышел из дома.

В любой другой ситуации Джек непременно поднял бы ее, отнес на кровать и любил бы до самого утра, не давая опомниться. Быстро и четко. Как обычно. Никаких размышлений. Только ощущения. Таков был его давний девиз. Но Пейдж не была похожа на других женщин.

Она ведь прежде всего его ученица, напомнил себе Джек. Следовательно, действовать с ней нужно не спеша. Терпеливо. Его сдержанность происходила вовсе не оттого, что ее лучезарная, прекрасная, как солнце на ясном техасском небе, улыбка понравилась ему едва ли не больше, чем ее обворожительное обнаженное тело.

Почти.

С любой другой обнаженной женщиной он не остановился бы, не удовлетворился бы только улыбкой. Но только не с этой. В любом случае еще рано.

Я совершенно не взволнована. Пейдж сделала глубокий вдох, смахнула капельку пота с виска и вошла в редакцию «Вестника».

— Срочно вызови «скорую помощь», — посоветовала Долорес, едва подняв на нее глаза. — У кого-то предынфарктное состояние.

— У кого? — изумилась Пейдж, выкладывая содержимое сумки на свой стол.