Что ж, поживем — увидим.

А пока…

— Куда мы направляемся? — крикнула Пейдж, обняв Джека за талию и прижавшись к нему покрепче. Они летели по главной улице города на его ревущем мотоцикле. — В спальню?

— Нет еще.

— Этот ответ уже начинает мне надоедать.

— Так перестань задавать этот вопрос.

Джек заглушил мотор у футбольного стадиона. Пустые трибуны белели в сумерках, поле выделялось темным пятном.

— Зачем мы сюда приехали?

— Чтобы побыть наедине, — пояснил Джек, стягивая Пейдж с мотоцикла. Они подошли к скамейке. — Сейчас идут баскетбольные игры. Так что футболисты начнут тренироваться не раньше чем через пару недель.

— Разве дома не было бы лучше? Там уж нас точно никто не потревожил бы.

— Дело не в том, чтобы спрятаться от людей. Нужно понять свои комплексы и попытаться избавиться от них. Расслабиться. Ты слишком много беспокоишься по пустякам. Не важно, где ты находишься и что на тебе надето. В голове должен быть прежде всего секс.

— Ты все время это твердишь. Но у меня сложилось впечатление, что ты намеренно избегаешь спальни. — Пейдж пристально смотрела ему в глаза, ища в них ответ.

Может быть, интуиция обманывает ее? Может быть, это просто навязчивая идея? Может быть, он не хочет идти в спальню, чтобы уклониться от близости с ней? Может быть, ее сексуальное невежество зашло так далеко, что он теперь не может найти способа тактично отказать ей? Может быть…

Бесконечный ряд этих «может быть» мгновенно улетучился, когда Джек притянул ее к себе и поцеловал.

Губы Пейдж бессознательно открылись, и его язык проник внутрь, сводя ее с ума. Его тяжелое дыханье согревало ее, манящий запах волновал. От близости его прекрасного тела ее бросало в дрожь. Внутри бушевал огонь. Каждая клеточка ее кожи вдруг словно ожила, став сверхчувствительной к малейшему прикосновению. Теперь она действительно чувствовала, как учил ее Джек. Чувствовала все: легкий ночной ветерок, ласкавший ее, словно застенчивый юноша, твердое дерево скамейки, упершейся в спину, горячие пальцы Джека, расстегивающие пуговицу на ее джинсах.

Он быстро справился с ними, и девушка осталась в одной блузке и трусиках. Одно движение — и Джек стащил блузку через ее голову и бросил на землю рядом с джинсами.

Она прикрыла грудь руками. Но Джек отвел их. Ее сердце упало куда-то вниз от внезапно подступившего страха. Но Пейдж успокоила себя тем, что уже стемнело. Ее отнюдь не идеальное тело освещал лишь милосердно-тусклый лунный свет.

Глаза Джека потемнели, и она поняла: ему нравится то, что он видит. Это слегка обнадежило ее. Но как только он наклонился и его губы сомкнулись на ее груди, все мысли улетели прочь, словно унесенные ночным ветерком. Он ласкал ее нежно и страстно. Пейдж забыла обо всем па свете и могла думать лишь о Джеке и о том, что он с ней делал.

Так много. И в то же время недостаточно.

— Прошу тебя, — выдохнула она. Он смилостивился. Его губы спускались вниз по ее животу.

Джек медленно раздвинул ей ноги. Его пальцы скользили по ее бедрам, даря новые ощущения каждой клеточке ее тела. Он притянул Пейдж к себе и дотронулся наконец до нее там, где она хотела. Девушка изогнулась навстречу ему от первого прикосновения его языка.

Джек продолжал ласкать ее своими уверенными пальцами, исследуя гладкую, полыхающую огнем кожу. Пейдж ощутила почти нестерпимое наслаждение. Она балансировала на грани между реальностью и безумием и отчаянно пыталась вздохнуть. Молодой человек не прекращал своей сладостной пытки, пока она не задрожала всем телом. Тогда он прильнул к ней губами.

Почувствовав его поцелуи там, где прежде никто не целовал ее, Пейдж испугалась.