– Ха‑ха‑ха, – сухо сказала Вик и…

…Бросила трубку.

– Вик… Вик! – крикнул я в короткие гудки.

Обезьяна ухмыльнулась. Самым натуральным образом. Это не была игра света и тени. Она действительно ухмыльнулась. Потом одним глотком допила пиво и со стуком поставила бутылку на стол. Я не верил собственным глазам. Ухмыляющаяся обезьяна – это что‑то. Даже если ты нормален, от такого зрелища вполне можно тронуться.

Обезьяна легко спрыгнула со стола. Немного постояла, глядя по сторонам. Потом опустилась на четыре лапы и выбежала из комнаты. Только хвост мелькнул в черном проеме двери.

Несколько минут я сидел не шевелясь. В квартире было тихо. Потом тихонько вздохнул. Обезьяна не возвращалась. Дверь холодильника не хлопала. А я уж подумал, что она отправилась за второй бутылкой пива…

Я медленно, очень медленно встал с кресла. Словно боялся кого‑то спугнуть. Скорее всего, сам себя. Никаких непрошеных гостей. Никаких галлюцинаций. Кажется, все закончилось. Почему‑то стараясь не шуметь и не делать резких движений, я выключил свет и лег в постель.

За окном шелестел дождь. Проехала машина. По потолку пробежал отсвет фар. Парень сверху принялся выбивать футон. Бон‑бон, бон‑бон… Я начал считать удары.

Двадцать два… Пульс приходит в норму.

Сорок три… Веки тяжелеют.

Пятьдесят восемь… Удары доносятся словно через толсты слой ваты.

Шестьдесят один… Я проваливаюсь в темноту.

Краем сознания отмечаю, что мысль об обезьяне совершенно не волнует меня больше.

Но эта мысль ускользает куда‑то… Словно угорь из рук…

Проснулся я за несколько мгновений до пикания будильника. Тусклый свет туманного утра. Шорох бесконечных ног по тротуару. Гудки машин в пробке. Трудовые муравьи спешат на работу.

Пи‑ип, пи‑ип, пи‑ип… Будильник.

Я разлепил глаза. Холодным душем окатили воспоминания о прошедшей ночи. Что это было? Сон? Очень может быть. Да, наверное так оно и есть. Немудрено. Вик с ее самоубийством и ночными звонками. Достоевский. Пиво… Усталость, наконец.

Хороший выходной, ничего не скажешь. А впереди целая рабочая неделя…

Я повернулся на бок. Взгляд упал на письменный стол.

На нем стояла пустая пивная бутылка.

Глава 5

Семь ошибок в трех текстах. Испачканный соусом костюм. Четыре таблетки аспирина. Ядовитое: «Сегодня вы очень плохо выглядите, Ито‑сан». Ямада‑сан, начальник рекламного отдела. Мой шеф. Взгляд голодной кобры. Каждый раз, когда он подходит к моему столу, мои внутренности сжимаются в холодный скользкий комок. Он это знает. Чувствует. И это ему доставляет удовольствие.

Он всегда безупречно вежлив и спокоен. Спокойствие наемного убийцы, поджидающего жертву.

В университете у меня был знакомый парень, свихнувшийся на бусидо. Цитировал наизусть Хакагурэ и не вылезал из спортивных залов. Воображал себя эдаким последним самураем, хранителем воинских традиций.

Я тогда как раз занимался кендо, и он видел во мне единомышленника. Один раз он начал рассказывать о том, как нужно выкалывать человеку глаза. По его мнению, это один из самых эффективных способов вывести противника из строя.

«Это довольно сложно, – сказал он, – Нужна тренировка. Обычно рекомендуют втыкать пальцы в песок… Но я так тебе скажу, самый лучший вид тренировки – выкалывать глаза бродячим кошкам. Ощущения те же самые, как если бы ты делал это с человеком. И привычку вырабатывает. Не упадешь в обморок, когда увидишь, как у тебя по руке глаз течет…»

Меня тогда чуть не стошнило.

Так вот, у Ямады был точно такой же взгляд, как у того парня, когда он мне рассказывал про кошек. Я легко мог представить себе своего начальника, отлавливающего по ночам где‑нибудь на свалке бездомных кошек и выкалывающего им глаза.