Как загипнотизированный я отлепился от шершавого ствола платана и подошел к двери. Она была закрыта. Снаружи. Висел замок, которого я поначалу не заметил.

Замок. Значит, этот «кто‑то» явно не сторож. Зачем бы сторожу понадобилось закрывать себя снаружи? Глупость.

Нет, псих с фонариком пробрался через окно.

Мне следовало бы просто убежать оттуда. Развернуться и убежать. Добраться до машины и поехать домой. Там выпить, принять душ и лечь спать.

Но вместо этого я начал карабкаться вверх по пожарной лестнице. Скрипучей, ржавой пожарной лестнице. Сам толком не понимая, что я делаю. А главное – зачем?

На втором этаже было тихо и темно. Не горело ни одной лампы. Похоже, клинику действительно прикрыли. Думаю, что ненадолго. Магазин игрушек могут закрыть навсегда. А прибежище наркоманов и бандитов – лишь на очень короткое время. Вопрос доходов и востребованности бизнеса. И то и другое обуславливает потребитель. Трава и амфетамины должны продаваться бесперебойно, это вам не покемоны с иголками внутри.

Я прижался спиной к стене, соображая, что же делать дальше. Сердце молотом стучало в висках. Я предпочитал думать, что это из‑за подъема по пожарной лестнице.

Но если честно, мне было просто страшно. Страх маленького ребенка в темной комнате, полной чудовищ, прячущихся до поры до времени по углам. Когда придет время, они выползут из своих убежищ, шевеля чернильно‑черными щупальцами. И попытаются добраться до меня.

Я уговаривал себя, что все это чушь. Нет и не может быть никаких чудовищ. Нет никаких привидений. Самое ужасное, что я могу здесь встретить, – полицейский, оставленный присматривать за зданием. Или очередной прыщавый студент, подрабатывающий сторожем.

Но тело плевало на все доводы рассудка. Я не мог сделать ни шагу. В голову лезла всякая чертовщина. Я представил себе, как в конце коридора появляется окровавленный Фумио с бумажным фонариком в руках. Невидящие глаза широко раскрыты. Одежда изорвана, заскорузла от засохшей крови. В прорехах просвечивает мертвенно‑бледная кожа.

Мои ноги сделаны из пенопласта.

Мое сердце сокращается со скоростью двести ударов в минуту.

Мое дыхание может заглушить рев урагана.

В коридоре по‑прежнему было темно и тихо. Чудовища и привидения не появлялись. Постепенно приступ паники прошел. Я несколько раз глубоко вздохнул и вытер пот со лба.

Стоять здесь не имело смысла. Нужно идти вперед. Если уж я забрался сюда, придется осмотреть клинику.

Медленно, придерживаясь рукой стены, я пошел к лестнице. Так тихо, как только мог. Даже дышать, кажется, перестал.

Где же этот псих с фонариком? Вот это картина – два психа в темном доме. Один с фонариком, другой без. Я зажал рот рукой, подавляя истерический смешок.

Шаг, прислушаться, вдохнуть, еще шаг…

За пару метров до лестницы я увидел выбивающуюся из‑под двери полоску света. Того самого. Тусклого, с красноватым оттенком.

Это была дверь кабинета, в котором убили якудза.

В комнате кто‑то находился. Я ничего не слышал, но чужое присутствие ощущалось очень ясно. Этот «кто‑то» притаился за дверью, как я в тот раз.

На меня снова напало оцепенение. Как в кошмарном сне. Когда хочешь бежать, но не можешь шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Я услышал тихий шорох и мягкие шаги. Топ‑топ, топ‑топ, топ‑топ… От двери в глубь кабинета. Полоска света дрогнула и стала едва различимой.

Шаги показались мне знакомыми. Тот, кто находился в кабинете, был маленького роста. Ребенок…

Уже зная, что увижу, я толкнул дверь.

Мозг завопил, тело отреагировало на этот вопль выбросом адреналина. Я успел дико пожалеть о своем поступке. Но изменить ничего не мог. Дверь медленно ползла в сторону, в увеличивающуюся щель лился призрачный свет, а я стоял, не в силах пошевелиться или хотя бы закричать от ужаса.