|
Но будет ли кому до этого дело? Ну, нету и нету… А потом в газетах напишут: «По адресу такому‑то найден труп девушки… Причина смерти выясняется… Тело обнаружили соседи, когда почувствовали подозрительный запах, и тут же позвонили в полицию…» – все в таком духе. И это если еще напишут, что вряд ли. Никакой ведь сенсации нет. Вот если бы я бросилась с крыши Токио‑но То… Да и тогда пошумели бы немного и все… Умер еще один человек‑невидимка.
Вик замолчала. У нее было такое лицо, будто она только что одним махом взлетела на последний этаж этого самого Токио‑но То. На верхней губе выступили бисеринки пота. Плечи мелко подрагивали. Мне показалось, что она плачет. Но это была нервная дрожь. – Послушай, к чему эти разговоры? Ты ведь не собираешься умирать? Зачем… – начал было я. Но она остановилась, посмотрела мне в глаза и произнесла медленно и четко: – Именно это я и собираюсь сделать.
Глава 3
– Именно это я и собираюсь сделать, – сказала Вик. Я отреагировал единственным доступным мне в этой ситуации способом. Глупо хмыкнул. – Нечего хмыкать. – Ты чем‑то больна? – Нет. – Что же тогда? – Я решила умереть. Убить себя. Вот и все. Что тут непонятного? И опять этот взгляд. Удивление и упрек. – Непонятно, зачем. Ты влипла в какую‑то историю? – Да нет, – она пожала плечами, будто я спросил, не болит ли у нее голова. – Люди не убивают себя просто так, без всякой причины. Это тебе не напиться. И не по магазинам пробежаться. – При чем тут магазины? – удивилась она. – Я так, к примеру… Короче, нужна веская причина. – Ты‑то что в этом понимаешь? – Тебе любой скажет. Это же очевидно. – Ну и засунь это «очевидно» себе в задницу, – Вик зло пнула ногой камешек. – Вот ведь придурок! «Это очевидно», – передразнила она меня. – Перестань… – Это ты перестань. Если ничего не понимаешь, лучше помалкивай. – Просто хочу тебя понять, вот и все, – сказал я. Я не верил, что она говорит серьезно. Крик о помощи. Попытка привлечь к себе внимание. Желание перестать быть невидимкой. Все понятно. Одиночество. Кого‑то оно толкает к проституткам, кого‑то в клубы знакомств или клубы по интересам. Ну а кого‑то – к таблеткам. Где‑то я читал, что женщины пытаются покончить с собой в три раза чаще, чем мужчины. В три раза чаще их попытки заканчиваются пшиком. Мужчины берутся за дело реже, но почти всегда доводят его до конца. Чего‑чего, а женских разговоров о самоубийствах я наслушался. В средней школе второй ступени две девчонки откровенничали со мной на эту тему и показывали какие‑то флакончики с таблетками. Еще одна была в университете. Та постоянно носила с собой опасную бритву. Насколько я знаю, все три сейчас замужем. Утром собирают мужьям бенто, вечером раздевают их, пьяных, и укладывают спать. Чтобы утром снова собрать бенто. Теперь им некогда думать о самоубийстве. Теперь у них есть дела поважнее. С Вик, я был уверен, произойдет нечто похожее. Если человек говорит о том, что решил наложить на себя руки, значит, все не так плохо. Аксиома. Слова выпускают наружу чудовищ, живущих внутри. Эти твари не переносят открытых пространств. Назови его по имени – оно тут же теряет силу. Покажи его другим – оно умирает. Больше пользы в словах я не вижу. – Ты думаешь, что это пустая болтовня? – прищурилась Вик. Правый глаз косил сильнее обычного. – Нет. |
