Пошло оно все! Он - не отец. Сто раз доказал это себе самому.

Протянул руки, отбросив неуверенность, и аккуратно, даже с опаской, поднял сына так, как ему в операционной его давали. Устроил кое-как на сгибе руки, прижал к себе. Малой вообще затих. Успокоился.

- Короче, Леха, не чуди мне так больше. И матерью не рискуй. Она у нас - одна такая, кто вытерпеть нас может. Ты еще поймешь. Ее беречь нам надо.

Заговорил тихо, чтобы не всполошить ребенка снова, параллельно прикидывая, может вызвать медсестру, смесь попросить? Или уже ждать, как Лизу привезут. Проштрафился, Калиненко. Ко всему на свете готовился заранее, любое событие планировал, а тут - пустил такое на самотек, вообще не в курсе, что и к чему. Надо будет наверстывать.

Погладил малого по щеке, стараясь не особо сжимать руками, чтобы не повредить чего-то. И понял, что попал. В этот раз осознание пришло быстро, почти моментально. Опыт с Лизой научил. Калиненко всегда из своих ошибок верные выводы умел делать. Вот и этот мелкий комок в шапке - принял окончательно. Через себя пропустил.

- Найдем все, решим. Разберемся, да, боец? Будем знать, что да как с тобой делать.

Леша уже не слушал, а снова сопел, пожевывая его палец губами. Против воли, Калиненко усмехнулся. В этот момент двери палаты распахнули и внутрь ввезли каталку, на которой лежала Лиза. Вполне себе при сознании. Медперсонал переложил ее на кровать, и все ушли. Едва завидев их, Лиза улыбнулась. А потом, видно, заметив все, принялась часто моргать.

Так. Калиненко скривился.

- Тебе только реветь сейчас осталось, - хмыкнул он, стараясь жену отвлечь. - Едва этого уговорил затихнуть, теперь тебя убалтывать? Давай, родная, радуйся. Все же вышло, как ты хотела.

Он подошел ближе и сел на край кровати. Лиза протянула руки, без слов просила дать ей сына. Все еще плакала, боялась, что он по голосу поймет. Калиненко покачал головой, продолжая криво улыбаться. Но малого отдал. Протянул жене, поддержал, помогая ей перехватить удобней так, как сам это себе представлял.

Лиза всхлипнула все-таки, не сумев сдержаться. Щеки мокрые. И ресницы. Вот же ж. Дима пересел ближе и обхватил ее за шею. Сблизил их лица, прижав лоб ко лбу жены.

- Ну чего ты, - мягко попрекнул он Лизу, стараясь говорить тихо.

- Люблю тебя, - так же шепотом ответила жена. - Вас, - скосила она глаза на сына, который начал тыкаться ей в грудь, даже не просыпаясь.

Вот это чуйка у малого, однако. Точно, его кровь. Не пропадет, находчив и изворотлив. Дима хмыкнул, наблюдая за этим. Прижался губами к виску жены.

- А плакать чего, родная? И я тебя люблю, но не реву же, - озвучил то, что и так давно было ясно.

Все еще поддерживая, помог сесть затихшей Лизе удобней. Поцеловал, крепко прижавшись своим ртом к дрожащим и приоткрытым губам.

- Мне твоей выдержки никогда не хватало, Калиненко, - выдохнула она, рассмеявшись, когда Дима отстранился. - Эмоции давят.

Дима усмехнулся. Ему в ней это нравилось. И все в ней устраивало. А иначе и не стал бы всю жизнь перекраивать заново.ЭПИЛОГ

Два года спустя

Солнце было таким ярким, что даже навес и закрытые веки не спасали от его света. Мир вокруг казался золотисто-красным, и это Лиза вроде бы пыталась спать в тени. Не сказать, чтоб у нее хорошо получалось, но и подниматься с удобного топчана, где она так комфортно устроилась около часа назад, совершенно не было желания. К тому же, несмотря на яркость солнца, бриз с моря ощущался божественно-прохладным, так что особой нужды менять место своего отдыха она не ощущала. А яркость… Ну, можно было шляпой накрыться, в конце концов.