Ей бы кивнуть и вернуться к работе. Еще раз напомнить, что не все могут бросать работу «за ненадобностью» и не всем Казак ежедневно продукты неясно за какие деньги притаскивать станет. Но Лиза ничего этого не сделала. А, наоборот, глупо подскочила со своего стула, отчего-то распережшивавшись, что Дима целый день ничего не ел, и поторопилась за ним.

- Я сейчас приготовлю, - уже схватившись за кастрюлю, хоть и сердилась на себя и на него, что так на нее влияет, такое изнутри нее достает, заверила Лиза. – Полчаса.

Калиненко повернулся и как-то задумчиво глянул. Как утром, словно что-то изучал в ней. Хмыкнул. Отломил кусок багета, что торчал из так и не разобранных пакетов. И кивнул:

- Хорошо, подожду, - уже жуя хлеб, согласился он.

И взял со стола коробку, которой Лиза раньше у себя в доме не видела. С новым планшетом. Видно, Калиненко и принес. И первым делом на кухню наведался в поисках еды. И пакеты видел, а потом уж к ней с вопросами пришел. Внутри кольнуло раздражение. Но Лиза молча насыпала риса, краем глаза следя за тем, как Калиненко раскрывает упаковку модного гаджета. И зачем он ему, спрашивается?

Дима, тем временем, извлек на свет «яблочный» планшет и принялся крутить его в руках, внимательно разглядывая. А потом, словно ощутив ее взгляд, обернулся и сам глянул на Лизу. Отломил себе еще кусок хлеба.

- Позовешь, - бросил он скупо и вышел из кухни вместе с гаджетом и коробкой.

Судя по звукам, отправился в гостиную. Лиза сама хмыкнула, решив особо не напрягаться и к рису нарезать семгу. Ишь ты, скрытный. Тайны у него какие-то на этом планшете, что ли? Хотя, тут же одернула сама себя, какие тайны? Видно же, что устройство новое и еще не использовалось ни разу. Так чего Дима так настороженно реагирует на ее внимание? Непонятно. Может, как раз и хочет использовать планшет для каких-то своих планов и не желает, чтобы она об этом знала? Такая идея показалась Лизе вероятной и она, отмахнувшись от всех тайн Калиненко, плотнее занялась ужином, вдруг поняв, что и сама порядком проголодалась, пока работала.

Управилась минут за тридцать, как и планировала, и уже вышла в коридор, чтобы позвать Диму, когда услышала тихое ругательство из комнаты. Голос Калиненко звучал раздраженно и зло. Да и слышно было, что он не сидел, а ходил по гостиной, раздраженно бормоча. И курил. Может и на балконе, только легкий привкус дыма ощущался и в квартире. Так и не огласив своего присутствия, Лиза тихо подошла к двери и заглянула в комнату: Дима, действительно раздраженный, это даже по внешнему виду было заметно, вертел в руках все тот же планшет, что-то пролистывая на сенсорном экране. Ее он не заметил.

Лиза замерла, не совсем зная: стоит ли обнаруживать себя или все же вернуться в коридор и позвать Диму оттуда. Мало ли? Вдруг тут и правда сейчас такое готовится, что ни ей, ни кому-то еще – лучше не знать, для своей же безопасности? С Калиненко никогда нельзя отрицать такой возможности.

И вот тут, когда она уже почти отступила, Дмитрий зло и резко бросил планшет на диван, а сам обхватил затылок руками, наклонил голову, прижав к груди. Размял шею. И все, каждое действие - с какой-то злобой, резкостью. И посмотрел на этот самый планшет с той же самой злостью.

Лиза даже сглотнула, наблюдая за этим. И внутри что-то в узел скрутилось, потому что понятна стала причина. А она так сильно любила этого мужчину, что его потерянность своей болью воспринимала. Зря, конечно. Ему это триста лет не нужно, но что поделать?

- Дима? Тебе помочь? – негромко позвала Лиза, не совладав с собой.

Понятно же, что он просто пытается в самом этом планшете разобраться, в технологии. В том всем, что пропустил за восемь лет. И не хочет, чтобы кто-то понял, как ему противно чего-то не знать, не уметь, отставать.