Я видел мужчину достаточно хорошо, чтобы сделать вывод, что это и есть Роланд Корвуц. Он вполне подходил под описание Полито, да и возраст тоже соответствовал — шестьдесят с хвостиком. Плюс — наличие ребенка.

Мужчина отломил кусок хлеба, принялся жевать, и тут я смог лучше разглядеть его лицо. Высокие плоские скулы, нос картошкой, маленький подбородок, очки в стальной оправе. Если он тот, кого я ищу, то некогда рыжие волосы превратились в реденькую седую шевелюру.

Мужчина потянулся за вилкой, накрутил на нее макароны и предложил девчушке. Она решительно затрясла головой. Он что-то сказал, но если девочка и ответила, то я не расслышал.

Фрак снова закрыл мне обзор. На стол были аккуратно поставлены большая бутылка «Аква-минерале» и охлажденный бокал.

— Будете заказывать, сэр?

Я был все еще сыт после позднего ленча, поэтому решился ограничиться только самым легким блюдом — салатом из пойманных дайверами гребешков за сорок четыре доллара. Прежде чем Фрак унес меню, я посмотрел на цену воды. Только ее стоимость значительно превышала сумму, отпускаемую на питание полицейским управлением Лос-Анджелеса. Возможно, ее добывали из артезианских источников высокообразованные девственные весталки с заверенными по этому поводу медицинскими свидетельствами.

Я отпил глоток. Вода как вода.

Девочка, сидящая от меня через комнату, что-то сказала мужчине. Он поднял брови и снова заговорил. Она покачала головой, слезла со стула. Юбчонка задралась, он протянул руку, чтобы поправить ее, но девочка успела раньше. Потом взлохматила волосы и повернулась.

Старше, чем я предполагал: десять или одиннадцать. Чистая кожа, голубые глаза, курносый нос. И верные признаки синдрома Дауна.

Девочка заметила меня. Улыбнулась, помахала рукой и протянула:

— При-вет. — Голос достаточно громкий, чтобы заглушить оперного тенора.

— Привет.

— Я иду в туалет.

— Елена, — сказал мужчина.

Девочка укоризненно погрозила ему пальцем.

— Я разговариваю с дядей, папа.

— Милая, если тебе нужно…

Девочка топнула ногой.

— Я говорю, папа.

— Я вижу, милая. Но…

— Папа, — сказала она, снова топая ногой. Затем: — Папа Грустный? — Она схватила его лицо обеими руками, поцеловала в щеку и весело побежала к никак не помеченной двери в конце зала.

Кроха явно привыкла к ужинам за сотню долларов.

Мужчина пожал плечами и одними губами произнес:

— Извините.

— Она очаровательна.

Он снова принялся накручивать на вилку макароны. Потом взглянул на украшенные бриллиантами часы, положил вилку и снова проверил время.

Подошел Фрак.

— Все в порядке, мистер Корвуц?

— Да-да, спасибо, Гио.

— Приятно снова видеть Елену. Ее простуда уже прошла?

— Наконец.

— Молодец! Ей нравится в школе, мистер Кей?

Корвуц слабо кивнул.

— Не желаете ли вина к диетической кока-коле, мистер Кей?

— Нет. Мне еще сегодня делать с ней домашнее задание, нужна ясная голова.

— Ох уж эти дети, — улыбнулся Гио.

Лицо Корвуца стало печальным.

— Дело того стоит.

Вернулась Елена, одергивая на ходу край своего свитера. Остановившись у моего столика, она показала на меня пальцем.

— Он одинаковый.

— Оставь джентльмена в покое, — попросил ее отец.