— Детектив, который занимается этим делом, уже звонил…

— В самом деле? Я проверю автоответчик. Уилл совсем не обращает на него внимания. Лихорадка, совсем на него не похоже, но в школе сейчас настоящая эпидемия.

Наше внимание привлекли кашляющие звуки снизу. Инди стоял на задних лапках, махал передними в воздухе, глаза его были выпучены — Андреа Гуд машинально натянула поводок, и песик оказался полуповешен.

— Ох нет! — сказала женщина и отпустила поводок. Едва не задохнувшийся Инди шлепнулся на землю, хватая пастью воздух. Она опустилась на колени: — Прости меня, малыш.

Инди в последний раз протестующе тявкнул и лизнул ее в нос.

Безусловная вера и любовь; может быть, когда-нибудь Ватикан начнет канонизировать собак?

— Вот так, — сказала Андреа Гуд, поднимаясь на ноги.

— Мы будем очень признательны, если ваш муж позвонит нам, — кивнул я. — Надеюсь, что он быстро поправится.

— Обязательно. Он крепкий парень.

ГЛАВА 12

Убийство Эллы Манкузи не попало в шестичасовые «Новости», но о нем упомянули в конце одиннадцатичасовой передачи, причем — со всеми прибамбасами: повествование надутого баритона и крупный план окровавленного ножа, который они, видимо, добыли где-нибудь в архиве.

Номер, по которому можно было позвонить бесплатно, мелькнул только на секунду, но этого оказалось достаточно. Когда на следующее утро я позвонил в офис Майло, то услышал записанное на пленку послание:

«Говорит лейтенант Стержис. Если вы звоните по поводу убийства Эллы Манкузи, пожалуйста, оставьте номер своего телефона и имя. Говорите медленно и ясно. Благодарю вас».

Я набрал номер Уилсона Гуда, надеясь, что разговор с женой, постельный режим и осознание своих гражданских обязанностей развяжут ему язык. Никто не ответил.

Бланш уже собралась на прогулку и радостно побежала рядом, когда мы начали спускаться в долину. Ее забавляло все: белки, птички, машины, деревья, — а от камней вообще захватывало дух.

Тощая бегунья остановилась, чтобы приласкать ее.

— Никогда не видела такой очаровательной собаки!

Бланш не возражала.

В час дня мы с Робин поехали в Шерман-Оукс и поели пасты у Антонио. После этого я спросил, есть ли у нее время, и мы отправились в Ван-Нуйз, туда, где жила Катрина Шонски.

Большой комплекс похожих на коробки домов, никакой зелени. В воздухе пахнет строительной пылью, хотя поблизости никакого строительства не наблюдается. Обычные прелести жаркой погоды.

— Я могу понять, почему ей хотелось от всего этого скрыться, — сказала Робнн. — Хотя если ты одинок, дом в тридцать комнат на двадцати акрах вряд ли поможет.

— Имеешь в виду кого-нибудь конкретного?

Она кивнула.

— Он приезжает в город по делу раз в неделю. Между встречами он заезжает ко мне, чтобы взглянуть, как продвигается «его заказ». В этом нет ничего особенного, но если тебе захочется присутствовать, я не стану возражать.

— Он что, ведет себя неподобающим образом?

— Нет, но когда он со мной говорит, в его голосе такая тоска… Как будто он хочет подобраться ближе… Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Понимаю.

— Может быть, это глупо?

— Самонадеянная девочка.

Она улыбнулась.

— Так ты придешь?

Она вернулась в свою студию, а я некоторое время размышлял об Элле Манкузи и Кэт Шонски, но не смог углядеть никакой связи, за исключением больших черных угнанных машин.