— А что же мне делать теперь?

— Подождать, — отмахнулась я от друга.

— Чего? — в его голосе зазвенело возмущение. — Ты знаешь, сколько ещё эта война будет? Мы вас, конечно, победим, но вдруг с тобой что-нибудь случится. Нет, я так не могу. Отец, как назло, браслет не отдал, но я сам взял. Он мой и мне решать, какая девочка его носить будет. Дай поцелую, ну, Айла.

— Нет, подожди целоваться, — я отвлеклась от ведра и взглянула на своего тайного жениха. — Не могу я с тобой уйти. Отец поймает и такое будет... Ты себе не представляешь какой он. И представить страшно.

— Вот опять эти взрослые. — Оуэн в сердцах снова пнул водоросли.

По поляне разошелся мерзкий затхлый запах стоялой воды.

— Твой папа тоже злился? — Мне стало как-то не по себе.

Еще бы. Я совсем не та девочка, которую хотел бы видеть богатый арендатор в качестве невесты для своего единственного сына. За мной ничего не было. Ни приданого, ни репутации рода.

Разве что долги родителей, но вряд ли кто на них позарится.

— Не то слово, Айла. Он в гневе. Столько гадостей про магов наговорил. Только какая разница, если ты моя избранная. А он всё: "не может такого быть", "мал ты ещё", "не встретил ту самую драконессу".

— А чем это драконесса меня лучше? — Вот теперь мне стало по-настоящему обидно.

— Для меня ты самая лучшая, Айла. Бери уже это ведро с рыбой. Знаю я, что живете вы бедно. Чего скрываешь непонятно. Будто для меня это имеет значение. Я хочу, чтобы ты сбежала со мной, хоть это и не красит воина — девушку похищать. Может, хоть твои согласятся.

— Нет! — Я покачала головой. — Папе донесли недавно, что меня с тобой видели, так он до сих пор бранится. Братьям велел пасти меня, будто я коза какая. Еле убежала от них. Они соседского мальчишку выловили. Побьют, наверное.

— Дела! — Он тяжело вздохнул и выплюнул травинку. — А если мы в столицу сбежим вместе?

— А это опасно? — Я поежилась.

Братья часто рассказывали жуткие истории о том, что бывает с путниками на большой дороге.

— Конечно, Айла, на тракте, говорят, разбойников прибавилось. С утра слышал, когда наши сундуки собирали, что много магов воевать идти совсем не хотят. Подались в бандиты и грабят дома побогаче да обозы.

— Их же повесят? — идея о побеге становилась все более непривлекательной.

— Да кто их ловить будет! — Оуэн отмахнулся. — Их и так-то не особо трогали, а теперь и подавно все заняты войной. Драконы уходят на юг, а маги...

— Чего это маги?

— Да что с них взять, — хмыкнул он.

— Как это? — Я выставила вперёд ладонь и призвала пламя. — Ты ещё скажи, что мы слабаки!

— Маги драконам не соперники. — Он показал свою ладонь. На кончиках его пальцев появилась темная дымка. — Ты вообще знаешь, что девочкам-магичкам дар свой развивать до совершеннолетия нельзя? Слишком часто выгораете. Убери всполохи, еще навредишь себе.

— Ой ли! Не переживай, не выгорю, — надулась я.

Терпеть не могла, когда мне запрещали пользоваться магией.

Чего там выгорать-то? Будто я не огонек призываю, а пашню выжигаю.

— Значит, Айла, ты смелая? — Оуэн приподнял подбородок и взглянул на меня свысока.

— А-то! — я важно сложила руки на груди.

— А целоваться боишься, — уголки его губ поползли вверх.

— Мне всего десять! — фыркнула в ответ. — У меня репутация!

— И чего, я-то уже почти взрослый. Скоро меч вручат, ну и браслет брачный. Но я его того, уже сам взял. — На его щеках заиграли ямочки.