Реджин не смогла бы убить Чейза, хотя у него почти получилось заставить девушку проткнуть его грудную клетку мечом.

— Что тебе мешает покончить со мной? — заорал Деклан.

— Не знаю! – казалось, Валькирия была ошеломлена этим открытием. — Тебе действительно хочется, чтобы я тебя убила? Ты настолько жалок?

Смотря на меч, Деклан готов был смириться со своей смертью. Однако сейчас пришло осознание — если он умрет, у Реджин станет меньше на одного защитника. Сначала необходимо помочь ей выбраться с Острова.

— Ты не заслуживаешь моего милосердия! – срывающимся голосом проговорила Реджин.

Её глаза блестели от навернувшихся слез.

Один только вид слез любимой, доставлял Деклану намного больше боли, чем когда-либо смог бы причинить меч.

— Я знаю, что не заслуживаю.

Мужчину переполняло безумное желание объяснить Валькирии причину своих поступков, объяснить, почему он испытывал лютую ненависть к бессмертным, почему верил, что они хотят занять доминирующее положение в мире. Почему это все свалилось на него.

Однако Деклан понимал, что никогда не сможет заставить Реджин понять причины его поступков.

— Меня и раньше пытали, Чейз. Однако так как в этот раз никогда. Они разговаривали о гольфе и фильмах, пока... — Валькирия едва сдерживала рыдание — …пока играли с моей маткой.

Внутри мужчины бушевали противоречивые эмоции. Деклану хотелось завопить от гнева, утешить Реджин, стереть с лица земли любого, посмевшего прикоснуться к его женщине.

— Ты обещал мне, что я буду умолять. И я умоляла! Я всегда буду ненавидеть себя за это. Я умоляла тебя остановить этот ужас! Тебе не понять, на что это похоже! Вмешательство...

— Возможно, я понимаю больше, чем ты думаешь!

Казалось, слова Чейза привели Реджин в еще большую ярость.

— Ты считаешь себя экспертом в этом вопросе, потому что тысячу раз видел, как это делают? Так что ли? – оскалилась девушка. — Ты мне противен. Тебе ничего не известно. Ничего!

Разве для Валькирии имело значение через что пришлось пройти в своей жизни Деклану?

— Я знаю все! – разрывая на себе рубашку, заревел Чейз.

Реджин ахнула и изумленно заморгала глазами, девушка не могла поверить тому, что видела.

— Не суди о том, что я могу понять, а что нет! — Деклан развернулся, давая Реджин возможность увидеть свою спину. Взглянув на Валькирию, Чейз понял, что увиденное ужаснуло девушку. — Я знаю, что такое боль, Реджин! Мне прекрасно известно, на что это похоже — быть бессильным.

Снова сверкнула молния. Валькирия растерянно сделала шаг назад, затем еще один.

Деклан потянулся к Реджин, однако девушка отрицательно покачала головой.

— Держись от меня подальше, Чейз. Чего бы ты ни хотел от меня, о чем бы ни думал, между нами ничего не может быть, забудь об этом. Все что могло бы быть у нас... умерло!

Валькирия направилась назад к бункеру, прикрывая рукой рот, словно ей было плохо.

Увидев, как Реджин поспешно убегает прочь, Деклан припомнил момент из прошлого. Мужчина вспомнил тот день, когда врачи Ордена сняли с него бинты.

Первая мысль, после осознания того во что превратилась левая часть груди, смутила Чейза, слишком уж она не вязалась с контекстом его жизни.

С ужасом смотря на то, что стало с его кожей, Деклан подумал...

Реджин вслепую бежала обратно к бункеру, теряя энергию, из последних сил сдерживая тошноту.

Шрамы покрывали грудь, спину, руки Чейза. Раны, оставившие после себя шрамы, были изогнутыми, и явно ритуалистическими. Мужчину пытали. И совершенно точно, что до сих пор его жизнь пропитана последствием психологической травмы, нанесенной этими пытками.

Его вены были сплошной сеткой меток от уколов.