Бандиты, как дикари, набросились на служивого, стараясь выбить его из седла и разделаться навсегда, но, как ангел мести, он разил саблей справа и слева. Повсюду слышались крики раненых. Один за другим разбойники падали под его ударами и в конце концов почувствовали необъяснимый страх.

Казалось, этот человек заговорен от вражеского оружия. Но вдруг богатырского сложения разбойник бросил копье в офицера. Оно попало в шлем и сорвало его. Кавалерист покачнулся в седле, бандиты возликовали. Офицер, словно пытаясь прийти в себя, замахал головой, и преступники решили, что он серьезно ранен, а значит, месть близка.

Этого момента ждали многие, и Владислав — тоже. И радовался, что его люди вот-вот одолеют противника. Зинаида же застонала от ужаса, когда убийцы набросились на офицера, предвкушая скорую расправу.

Офицер правильно оценил опасность и идеально отреагировал на нее, как прекрасный воин, тонко чувствующий, откуда исходит угроза. Его лошадь завертелась по кругу, головы нападающих полетели с плеч. Офицер вырвался из окружения, держа над головой окровавленную саблю, по дороге сметая наземь все новые и новые жертвы.

Зинаида поймала на себе взгляд храбреца, явно выделившего ее в толпе. В этот момент он показался ей не простым смертным, хотя к голове его прилипли мокрые волосы и измазанное грязью лицо оставалось в сумерках безликим пятном. Дорогая одежда была покрыта кровью.

Если бы Зинаиде пришлось создавать себе идеал рыцаря, этот образ как нельзя лучше соответствовал бы ему.

Видя, что враги пересиливают его, Владислав больше не терял времени. Он прокричал команду отступать, вскочил на лошадь с пленницей, не обращая внимания на то, удобно ей или нет. Разбойник был обеспокоен только собственной безопасностью. Он изо всех сил пришпорил коня и поскакал в лес, унося ноги.

Зинаида почувствовала, какие у него сильные и проворные руки. Иначе она упала бы на землю, так как конь не бежал, а летел. Это был арабский жеребец смешанных кровей, сильный, длинноногий и очень быстрый. Его бег не мог идти в сравнение с бегом выращенных в России скакунов.

Когда Владислав обернулся, чтобы посмотреть, нет ли за ним погони, Зинаида увидела, что офицер уже почти догнал лошадь разбойника, который явно недоумевал, как такое могло случиться. Он грязно выругался, пришпорил коня каблуками, и тот помчался вперед. Гигантские стволы деревьев напоминали мелькающие тени в темной чаще. Зинаида затаила дыхание, в любой момент ожидая несчастья. Она удивлялась способностям коня и его наездника. Однако погоня продолжалась. Офицер, как упрямая гончая, следовал за ними.

Зинаида сжалась в комок под ударами веток, рвавших на ней одежду, и подняла руку, чтобы защитить лицо от царапин. Все тело покрылось красными ссадинами.

Девушка молилась за благополучный исход. Но, увидев впереди открытое пространство, испугалась, что им действительно удастся оторваться от преследователя. Она в панике взглянула через плечо, но увидела только фигуру разбойника, сидевшего сзади. Из-за топота копыт ничего не было слышно, кроме напряженного дыхания мужчины у нее за спиной.

Они выехали на открытое пространство, и Владислав опять развернул лошадь, чтобы выяснить, как далеко они ушли от погони. Уверенный в скорости своего коня, главарь банды посчитал, что оторвался от преследователя на приличное расстояние. Но с ужасом обнаружил, что офицер совсем близко.

Через мгновение огромная гнедая выпрыгнула из-за деревьев чуть ли не на них. Зинаида вскрикнула от страха, ожидая неминуемой гибели. Она поймала на себе хищный взгляд холодных голубых глаз Владислава и с затаенным ужасом приготовилась к худшему, чувствуя себя беззащитной белочкой, за которой охотится сова.

Владислав отдернул руку и схватил нож, а офицер был уже рядом. Он соскочил с лошади и выдернул Владислава из седла.