— Юра, ты спросил у фотографа, не кадрировал ли он снимок из альбома? — откладывая просмотренные фотографии в сторону, поинтересовался Корнилов.

— Так я же о том и толкую, Игорь Васильевич. — В голосе Белянчикова чувствовалось недоумение.

Корнилов поднял глаза на капитана и увидел у него в руках большую фотографию. Бугаев пристально вглядывался в нее, стоя за спиной у Юрия Евгеньевича.

Корнилов понял, что увлекся и пропустил последние слова Белянчикова. Он кисло улыбнулся и виновато покачал головой.

— Давай ее сюда, Юра!

Та же фотография, что и в альбоме. Только не цветная. Как небо и земля. Исчезли нарядность, праздничность, словно зашло за тучу солнце. Все те же люди, только слева еще большой кусок здания, справа, рядом с продавщицей, молодая женщина. Простоволосая, с будничным лицом, голова чуть склонена, приоткрыт рот. Впечатление такое, что она внимательно слушает обернувшуюся к ней продавщицу.

Корнилов обомлел. Словно не веря своим глазам, он обернулся к Белянчикову с немым вопросом. У Юрия Евгеньевича вид был тоже озадаченный.

— Фото кассира у тебя? — спросил Корнилов.

— У меня. — Белянчиков бегом кинулся из кабинета.

Через несколько минут перед подполковником лежала фотография кассира института Нестеровой, тяжело раненной и ограбленной два дня назад. Никаких сомнений быть не могло — именно она стояла рядом с продавщицей книг на Невском проспекте.

«Кассиршу института в Тучковом переулке ранил и ограбил неизвестный мужчина… — думал Корнилов. — Этот неизвестный — на снимке перед столом с книгами. Он кого-то ждет. Кого-то ждет… Продавщица…»

— Что продавщица, Семен? Никого на снимке не опознала?

— Никого.

— Не волновалась? Не задержала взгляд на этом парне?

— Я ничего не заметил. Вела себя очень спокойно. Только все время удивлялась, что попала в альбом. Говорит, даже не видела, как фотографировали.

Корнилов вспомнил смех и кокетливый голосок в телефонной трубке. «Продавщица мило беседует с кассиршей. Они подруги или хорошие знакомые — это Видно на фото. А преступник стоит рядом, лицо у него отрешенное, задумчивое. «Василиса Прекрасная» его не интересует. Ему нужна не Василиса… Как зовут кассиршу? Люба. Любовь Андреева. Так кого ждет преступник? Любовь Андреевну?»

— Игорь Васильевич, — Бугаев снова возвращает Корнилова к действительности, — девчонка-то у нас здесь. Я попросил ее заехать к нам. На тот случай, если новые снимки появятся… Давайте пригласим!

Корнилов недовольно покосился на Бугаева. И Белянчиков нахмурился, понимает, что Семен поступил рискованно.

— Семен, ты всегда торопишься. А если интересующий нас парень — знакомый продавщицы из Дома книги? И она специально привела его посмотреть на подругу, на кассира. Если она наводчица?

Бугаев смущенно кивнул.

— Приглашай свою Прошину. Извинимся и отпустим. А ты организуй проверку, выясни связи, знакомства. Осторожно и быстро. Особенно важно ее знакомство с кассиром. Не мне тебя учить.

Бугаев вышел.

— Кончили заседать, — сказал Корнилов. — Ножками, ножками потопаем. Где наша не пропадала!

Все поднялись из-за стола.

Через несколько минут вернулся Бугаев вместе с высокой черноволосой девушкой.

Что-то такое за последние часы с девушкой произошло. Корнилов это почувствовал. Он хоть и не видел ее раньше, но хорошо помнил ее веселый кокетливый голос, который слышался в трубке, когда капитан звонил из квартиры Прошиной.