Сигма поднял руку и сделал повелительный жест. Рутерфорд, он же Танк, он же Альфа, торопливо приблизился. Я мысленно дался диву: не оттого ли эдакая глыба литых мышц забавляется чужими страданиями, подобно худосочному подростку-садисту, что вымещает на беззащитных всю обиду, порожденную дурацкой дразнилкой?

Танк... Это надо же!

Но психиатрия относилась к ведомству Джоанны Бекман. К моей области касательство имела куда более простая задача: орать - ори, а болтать не смей.

Глава 32

- Усадите Хелма, прислоните вон к тому валуну; я думаю, сукин сын отдохнул вполне достаточно, - сказал Сигма Рутерфорду. - Черт возьми, Танк, ты меня разочаровал. Попал почти на фут ниже цели, да еще влево от центральной линии! - Быстро хохотнув, Сомерсет прибавил: - Шучу, шучу! Ты молодец. Давай поскорее приступим к неприятной процедуре, и поскорее с нею покончим... Левая нога его, должно быть, онемела после такого ранения, а нам нужно, чтобы мерзавец почувствовал настоящую боль, верно? Пожалуйста, Марион, сними с него правый башмак вместе с носком и приступай к делу.

Я ощутил оголенной правой ступней тепло отвесно падавших солнечных лучей. Огромный Танк преклонил рядом со мною колени, однако отнюдь не для чистой и бескорыстной молитвы: детина держал наготове большую бутановую зажигалку, из тех, которыми раскуривают сигары и трубки. Я сказал себе: какого лешего? Не впервой, дружище...

Пламя вспыхнуло, накатила жесточайшая боль, я заскрежетал зубами и постарался свести последующие звуковые эффекты к минимуму. Я вовсе не сверхчеловек, орать умеет как резаный - но время орать еще не наступило.

Послышался голос господина Сигмы:

- Ну-с, доктор Беккер?.. Прошу прощения, Бекман... Вы можете прервать истязание одной-единственной фразой. Где спрятали оружие?

- Этот человек, - храбро сказала Джо, - не слишком волновался, когда слушал мои вопли по радио. С какой стати я должна сострадать ему?

Говорила Джо не слишком-то уверенно. Сигма засмеялся. Сделал шаг, отвесил мне здоровенную оплеуху:

- Какой героизм! Какая несусветная глупость... Олух, да мне только и надо было посмотреть на тебя, извивающегося и проклинающего все на свете! Ишь, зазнайка паскудный! Паяц безмозглый! Неужели ты не понял, что мне дела больше нет до этого оружия?

"Очень любопытно", - подумал я. Танк Рутерфорд, наверное, подумал точно так же, ибо сразу же убрал свою дурацкую зажигалку.

- Хоть бы никто, - осклабился Уоррен Сомерсет, - не отыскал теперь окаянного тайника! Пускай винтовки пропадают, пес с ними! Генерал Мондрагон убит, мне с этими запасами больше делать нечего. Да и Вашингтон отменил выданное разрешение; расследовать начал, судя по тому, какое тебе распоряжение отдали... Только революции в Мексике мне сейчас недостает... Предатели!

- Кто? - невинно полюбопытствовал я, стараясь удержаться от болезненной гримасы.

- Вашингтон, - с жаром продолжил Сомерсет, - кишит погаными трусами, неспособными на сколько-нибудь решительные действия. Начинают кампанию, объявляют "войну", мать их за ногу, но в виду имеют не сражение, а простую игру в снежки! Через границу рекой течет марихуана, героин льется, а этим ублюдкам хоть бы хны! Если кто-то делает решительный шаг - о, сколько подымается крику! Человека прекращают снабжать деньгами, его порочат, клянутся, будто отродясь не знали его... И это, заметь, невзирая на то, что сами первоначально одобрили операцию, благословили, так сказать... Подонки. Предатели. Ишь, расследование затеяли!

Я предпочел промолчать о том, что никакого, собственно, расследования не вел и вести не собираюсь.