— Мы поженились полторы недели назад, — отвечаю я сквозь слезы, чувствуя, как опускаются уголки моих губ. Они кажутся такими тяжелыми.

— Как тебя зовут? — Сьюзен сотрясает мелкая дрожь.

— Элси.

Она пугает меня — разгневанная и одновременно уязвимая, как сбежавший из дома подросток.

— Элси… по фамилии? — выдавливает она.

— Росс. Элси Росс.

Это ее добивает. Так же, как ранее я, она, рыдая, опускается на пол. И больше нет салфеток, чтобы спасти линолеум от ее слез.

Анна держит меня за руку, сидя рядом со мной. Я плачу, сидя рядом с Беном. Сьюзен, извинившись, вышла некоторое время назад. Заходит мужчина в красном галстуке и говорит, что нам нужно кое с чем разобраться и что тело Бена нужно переместить. Я слепо смотрю вперед, не вникая в то, что происходит, пока мужчина не протягивает мне пакет с вещами Бена. Его мобильный, бумажник, ключи.

— Что это? — спрашиваю я, прекрасно зная ответ.

Прежде чем мужчина в красном галстуке успевает ответить, в дверях появляется вернувшаяся Сьюзен. Ее лицо осунулось, глаза покраснели. Она выглядит резко постаревшей. Вымотанной. Я выгляжу так же? Наверное, так и есть.

— Что вы делаете? — спрашивает она мужчину.

— Я… нам нужно убрать эту палату. Тело вашего сына переместят.

— Почему вы даете это ей? — конкретизирует вопрос Сьюзен. Она спрашивает об этом так, словно меня здесь нет.

— Простите, я не понимаю.

Свекровь заходит в палату и забирает у него пакет с вещами Бена.

— Насчет всего касающегося Бена и его вещей вы должны обращаться ко мне, — заявляет она.

— Мэм… — начинает мужчина в красном галстуке.

— Насчет всего, — подчеркивает она повторно.

Анна встает и берет меня за руку. Она хочет увести меня отсюда, оградив от сложившейся неприятной ситуации, и в то время как я тоже не хочу сейчас здесь находиться, уйти отсюда всё равно не могу. Я выдергиваю ладонь из руки Анны и поднимаю взгляд на Сьюзен.

— Разве мы не должны обсудить наши следующие шаги? — спрашиваю я ее.

— Тут нечего обсуждать, — отвечает она. Холодно и безапелляционно.

— Я просто хотела сказать… — Я не знаю, что я хотела сказать.

— Миссис Росс, — зовет мужчина в красном галстуке.

— Да? — одновременно отзываемся мы со Сьюзен.

— Простите, — говорю я, — к кому из нас вы обращались?

— К старшей, — поясняет он, глядя на мою свекровь.

Он наверняка хотел уважить ее, но его слова бьют Сьюзен по больному месту. Она не хочет быть одной из двух миссис Росс — это ясно как божий день, но еще больше ей ненавистна мысль о том, чтобы быть старшей из них.

— Я не собираюсь более принимать на веру заявление этой женщины, — говорит она всем, находящимся в палате. — У нее нет никаких доказательств того, что мой сын не то что женился, а хотя бы был с ней знаком. Я никогда не слышала о ней! Мой собственный сын — мы виделись с ним в прошлом месяце — ни словом не обмолвился о свадьбе. Так что, нет, я не позволю, чтобы принадлежавшие моему сыну вещи отдали какой-то незнакомке. Я этого не допущу.

Анна делает к Сьюзен шаг.

— Может быть, нам всем нужно для начала передохнуть? — предлагает она.

Сьюзен поворачивается к ней с таким видом, словно впервые видит ее и до этого не замечала.

— Вы кто? — спрашивает она. Спрашивает так, будто перед ней один за другим нарисовываются из прохода клоуны. Будто она до смерти устала от появляющихся на арене новых лиц.

— Подруга, — отвечает Анна. — И, мне кажется, что мы все сейчас не в том состоянии, чтобы мыслить разумно, поэтому, может быть, нам нужна передышка…

Не дослушав ее, Сьюзен разворачивается к мужчине в красном галстуке:

— Нам с вами нужно обсудить всё наедине, — рявкает она.