К концу ее тирады, я допиваю свою «Маргариту». Как так получилось — не знаю. Приносят наши фахитас — шкварчащие и претенциозные, если можно так назвать фахитас. Нам столько всего несут, что глаза разбегаются: лепешки из пшеничной и кукурузной муки, гарниры, сковороды с начинкой из курицы и овощей, гуакамоле, сыр, сальсу, салат¹⁹. Это какой-то королевский пир! А курица так громко шкворчит на сковороде, что это слышат, наверное, все посетители ресторана.

— Эффектно, да? Даже слишком, — замечает Сьюзен. — Но мне нравится то, что из подношения обеда они делают целое шоу. Хотя, конечно, нет никакой нужды в том, чтобы курица продолжала жариться на столе.

Возвращается официант, чтобы проверить, всем ли мы довольны, и Сьюзен заказывает нам еще по «Маргарите».

— Мне с арбузным вкусом, — вставляю я.

— И мне такую же, — присоединяется ко мне Сьюзен.

Наслаждаясь обедом, мы говорим о политике и семье, о фильмах и пробках на дорогах, о мировых новостях и забавных историях. Мне хочется говорить со Сьюзен не только о жизни и смерти, не только о Бене и Стивене. И кажется, это возможно. Кажется, я могу узнать Сьюзен вне постигшей нас трагедии. Но Бен — то, что нас объединяет, поэтому разговор в конечном итоге всегда возвращается к нему. Меня занимает вопрос, нормально ли это — говорить о Бене вслух? Не должна ли я скрывать свою одержимость смертью Бена? И еще меня волнует вопрос: насколько я могу положиться на Сьюзен?

— Ты собираешься перекрыть поток приходящей ему почты? — спокойно спрашивает она, подцепляя вилкой оставшиеся на сковороде кусочки.

— Нет, — качаю я головой. — Я даже не знаю, как это сделать.

И дело не только в этом. Я боюсь, что брачное свидетельство застрянет где-нибудь на почте, потому что прийти оно может на имя Бена.

— Это легче простого. Мы можем сделать это сегодня, если хочешь, — предлагает Сьюзен.

— О, — отвечаю я, пытаясь придумать, как ее отговорить от этого, и вдруг понимаю, что у меня нет ни одной подходящей отговорки. Остается только сказать правду. — Я всё еще жду брачное свидетельство. Не хочу, чтобы оно затерялось где-то на почте.

— О чем ты? — Она берет пальцами кусочек лука и кладет себе в рот.

— Я еще не получила его и боюсь, что свидетельство могут прислать вместе со старыми счетами Бена, вместо того чтобы прислать его мне.

— Ты его еще не получила?

Я так и знала. Судя по тону Сьюзен, тут действительно что-то неладно. Я столько времени молчала об этом, переживая, что меня сочтут за врушку, и решат, что я солгала насчет свадьбы. Боясь, что меня примут за неадекватку, не имеющую никакого отношения к Бену. Но в голосе Сьюзен не промелькнуло ни тени сомнения. Лишь беспокойство из-за возможной административной или почтовой ошибки. Она и мысли не допустила, что я — не та, за кого себя выдаю. Должна признать, она сильно изменилась с нашей первой встречи. Она довольно быстро справляется с эмоциональными потрясениями.

— Пока нет. Каждый день проверяю почту, открываю все конверты подряд. Его нигде нет.

— Нужно обзвонить инстанции, понять, где оно находится сейчас. Ты узнавала у Регистратора, есть ли у них запись в архиве?

— Нет, — качаю я головой. На самом деле пока я не озвучила то, что еще не получила свидетельство, мне это не казалось чем-то ужасным. И мне не хотелось связываться со всякими административными и снабженческими службами, выясняя, где мое свидетельство. Это же будет сущим кошмаром.

— Тогда с этого и начни. Ты должна узнать, получили ли в муниципалитете подлинник брачного свидетельства.

— Хорошо. — Видя беспокойство Сьюзен, я тоже забеспокоилась.