— Я с тобой согласен, полковник, — сказал разведчик. — Нельзя давать Ладисласу время на отдых, а не то он станет приставать к твоей жене. Моя сестра тоже где-то там. Я не виделся с ней с тех пор, как ее украли год назад, и не сомневаюсь, что ее обесчестил этот негодяй. Как и твоя жена, моя сестра слишком красива, чтобы Ладислас не возжелал ее. Я давно ищу ее, чтобы вернуть домой.

Тайрон положил руку ему на плечо, затем приказал седлать коня и привязать к копью белый флаг. Войдя в палатку, он надел тяжелый кожаный жилет, предохраняющий от вражеских выстрелов и от холода.

Григорий пришел с докладом, что все готово, но его тревожило, что Тайрон собирается идти безоружным.

— Ты знаешь мои опасения, полковник. Надеюсь, ты будешь осторожен.

Тайрон постарался его успокоить:

— Ради Бога, Григорий, поверь, что я выйду из этого дела живым и здоровым вместе со своей женой. Я вовсе не собираюсь умирать, но она там, внизу, в руках врага. А без нее мне не жить.

Задумчиво вздохнув, Григорий расправил плечи и с улыбкой посмотрел в лицо командира:

— Моя мать всегда говорила, что я принимаю все слишком близко к сердцу. Наверное, она была права.

Тайрон вымученно улыбнулся:

— Порой каждый из нас принимает все слишком близко к сердцу. Вот и я теперь волнуюсь оттого, что жена моя в плену и в полной власти этого разбойника. Ты знаешь, как надо действовать в мое отсутствие. Как только я подам сигнал палить из пушек, не мешкая, перекрывай им все ходы. А все остальное решишь сам, по обстановке. Ты остаешься за командира. Пора как-то убедить этого хвастливого негодяя, что мы не шутим.

— Не беспокойся, полковник, уж я расстараюсь. Он у меня понюхает пороху, как ни разу еще не нюхал.

— Отлично! Наверное, это единственный способ заставить его сдаться. Если не будет иного способа бежать, я поднимусь сюда по веревке, привязав к себе Зинаиду. Так что смотрите в оба и будьте готовы спустить канат.

— Не волнуйся, полковник, мы станем следить за каждым твоим шагом, — заверил его Григорий.

Выйдя из палатки, Тайрон вскочил на лошадь и взял белый флаг. Коротко отсалютовав Григорию, он тронул коня по тропе, ведущей вниз.

Зинаида в изнеможении прислонилась к лошади Петрова, как только Ладислас перерезал связывавшие ее кожаные ремни. Остальные разбойники уже разошлись по всему маленькому лагерю, предоставив атаману и его другу управляться с пленницей.

Ладислас радовался успешной вылазке и широко улыбался Петрову:

— Вот видишь, приятель, все вышло так, как я тебе и говорил. Девочка стала совсем ручной. Наверное, ей уже не терпится со мной в кроватку.

Петров недоверчиво проворчал:

— Погоди, она еще очухается. Вдруг еще решит, что это она сама отыскала тебя, чтобы убить.

— Ты ничего не понимаешь в женщинах, — весело возразил Ладислас. — Сначала я разрешу ей помыться и поспать немного. Когда она отдохнет, это будет уже совсем другая женщина. Говорю тебе, Петров, она полюбит меня сразу, едва проснется!

— Гм! — донесся презрительный возглас у него из-за спины.

Оглянувшись, Ладислас увидел, что Зинаида смотрит на него пылающими от гнева глазами. Теперь в ней едва ли можно было узнать ту богатую дамочку, которая однажды отважно выпрыгнула ему навстречу из своего экипажа. Одетая в широкий плащ, она скорее напоминала собственную тень, но по-прежнему готова была противостоять любому разбойнику.

Зинаида между тем с вызовом встретилавзгляд атамана. На подбородке у нее виднелась темная полоса грязи, да и все лицо было серым от дорожной пыли.