– Ты согласна, что понятия красоты у человека и паука должны быть различными? У нас даже число глаз разное! А кроме того, пауку совсем не нужно, чтобы его со всех сторон окружала вода.

– Ну… – Айри никогда не задавалась этим вопросом. – Не знаю… наверно… Что ты за странный человек – думаешь обо всякой ерунде!.. Какая разница, для кого строили? Главное, кто тут живет!- Человек я действительно странный. Вот бы еще вспомнить – почему! – Март посмотрел на ведьму непонятным взглядом и вновь воззрился на Гнездо.

– Вспомнишь! – раздраженно сказала Айри. – Перед Хозяйкой окажешься – всю свою подноготную вспомнишь!

И тут же разозлилась на себя за это раздражение. Ну какая ей разница, что за вопросы он задает! Пусть себе спрашивает, раз язык без костей. Они и видятся-то, вполне возможно, последние минуты.

От этой мысли ей вдруг стало грустно. Она почувствовала, что работа на родной ферме представляется ей теперь совсем не такой увлекательной, как казалось еще позавчера. Вместе с излишне любопытным самцом уйдут из жизни Айри все его странности, уже начавшие становиться привычными. Да и разве не интересно узнать, откуда он все-таки свалился на ее бедную голову?

Между тем обитатели Гнезда заметили приближение каравана. На мосту замелькали зеленые юбочки воительниц. Среди них присутствовали и две облаченные в коричневое наставницы. Почувствовав скорое окончание дороги, гужевые оборвали маршевую песню и припустили во всю прыть.

Когда колесницы остановились, Айри взяла сумку и спустилась на землю. Март последовал за нею. Встречающие с любопытством разглядывали его.

– Привет тебе, старшина Бонни! – зычно заорала сзади Скима. – Давно не виделись… Бычков наших еще не всех съели?

Одна из воительниц выступила вперед:

– На неделю хватит… Привет вам, сестры!

Голос у Бонни оказался таким чистым и певучим, что Айри удивилась: подобная музыка скорее должна принадлежать кому-нибудь из маток. Правда, телесами сестра не вышла. Плечи вдвое шире бедер! Да уж, такой рожать – одно мучение, а плоской, как у самца, грудью многих не выкормишь. Потому, наверное, и попала в наставницы…

– Добро пожаловать в Гнездо Бейр! – Бонни поманила девушку за собой. – Управляющая ждет тебя, ведьма! И самца тоже.

Сопровождаемые двумя воительницами, они прошли сквозь дверь-коридор и оказались во внутреннем дворе.

Изнутри Гнездо казалось еще больше, чем снаружи, – наверное, из-за нависающих темных стен, среди которых квадрат голубого неба представлялся чем-то чужим, излишним, случайно занесенным из неведомых краев. Здесь царила суета. Туда-сюда бегали сервы с корзинами и наставницы с кнутами. То и дело разносились удары и вопли наказуемых. Откуда-то несло кисловатым запахом испортившейся пищи. Впереди, у дальней стены, стояло несколько колесниц. Справа доносились сверху громкие детские голоса – видимо, там были Ясли. Слева из-за большой каменной колонны торчали две безволосые ноги. Между ними уютно устроилась пара волосатых. Судя по ритмичному ерзанью и сопровождающим его утробным стонам, там совокуплялись. Да, пока не все самцы превратились в бычков, Ясли никогда не будут пустовать, а колесницы не останутся без гужевых…

Следуя за Бонни, гости повернули направо, поднялись на высокое каменное крыльцо с серыми металлическими перилами и вошли в просторное помещение. Айри глянула на спутника – тот на все распахивал глаза.

Нет, не похоже, чтобы он обитал раньше в подобном жилище…

Помещение было пустым. Они прошли насквозь, вошли в следующее… И Айри едва не завопила от радости – там оказалась мама Гиневир. Однако рядом с нею стояла высокая женщина с хмурым лицом и собранными в косички русыми волосами.