У нее до сих пор мурашки пробегали по спине, когда она вспоминала, как лгала Валентину тем вечером. А Уайтлоу спрашивал и спрашивал про этот журнал. И как он был расстроен, когда услышал, что журнал сгорел вместе с Бэзилом. Тог-да Лили позлорадствовала. Теперь она жалела, что не сказала правды. Сейчас уже поздно было что-то менять. «Ну и пусть. Так ему и надо», — говорила себе девочка.

Когда Лили поправилась, она стала выходить на палубу. Здесь все дышало «Арионом», детством, счастьем. Давно забытое, казалось, произошло только вчера. Поскрипывали мачты, ветер надувал паруса, и «Мадригал» легко летел вперед. Гордый, свободный, бесстрашный.

Дни шли задними. Лили настолько свыклась с кораблем, что другой жизни и не представляла себе. И еще она всем сердцем полюбила Валентина. Лили любила его так же сильно, как любила отца и Бэзила, но другой любовью. То было не теплое уютное чувство, что испытывала она к самым дорогим в ее жизни мужчинам. Нет. Было больно. Когда она смотрела на Валентина, в душе ее словно распускались розы. И при этом она становилась застенчивой. Никогда раньше она не знала, что такое потерять дар речи. Лили смущалась, когда капитан смотрел на нее. И все же снова и снова ловила его взгляд. Ей нравилось, когда Валентин улыбался, казалось, ей одной.

Однажды Лили приснилось, будто ее преследует чудовище и она мечется по маленькой каюте. Жуткое создание приближалось все ближе и ближе, и она, загнанная в угол, думала, что уже не спастись. Вдруг Лили очнулась. В каюте горела свеча.

Рядом с ней сидел Валентин. Лили вскочила, уткнулась в плечо молодому человеку и заплакала. А капитан гладил ее по голове, успокаивал. Слезы ее высохли, дыхание успокоилось. И вдруг на смену возбуждению от страха пришло возбуждение совершенно иное. Смущенная всплеском доселе незнакомых чувств, Лили вдруг оттолкнула Валентина, чем напугала и его, и себя.

Он ушел, и в каюте сразу стало как-то пусто. Свернувшись под одеялом, Лили повторяла шепотом слова, которые он говорил ей.

А какие замечательные истории рассказывал Валентин! Он одинаково хорошо умел управлять кораблями и травить байки. Так же хорошо, как ее отец или Бэзил. Постепенно неприязнь к нему пропадала. Отвечая на его вопросы, Лили чувствовала себя нее свободнее. Потом уже заводила разговор сама. Ведь ей тоже было что рассказать. И однажды, когда Валентин подошел к ней и обнял за плечи, Лили не отстранилась. Так стояли они рядом и молчали. Франциске хотелось, чтобы эти минуты длились вечно.

Лили словно обрела крылья и, душой взмыв ввысь, заблудилась в воздушных замках девичьей мечты. Валентин не подозревал о том, что превратился в ее глазах в волшебного принца. С тех пор время понеслось быстро, даже слишком. Однажды утром раздался крик «Земля!», все высыпали на палубу. В туманной дымке полевому борту был виден берег. Он казался холодным и далеким и совсем не походил на страну зеленых холмов и диких цветов, о которой с такой любовью рассказывал Бэзил.

Но Лили все еще находилась во власти любовных грез. Ей и в голову не приходило, что будущее может быть совсем не таким, каким она представляла его. Лили пребывала в этом состоянии легкой эйфории до тех пор, пока они не прибыли в Равиндзару и она не познакомилась с его семьей и ближайшими соседями. В том числе с красавицей Гонорией Пенморли. Мир за пределами их далекого солнечного острова и волшебных морей, по которым плыл «Мадригал», оказался слишком холодным и мрачным.

Услышав шаги, девочка быстро опустила портьеру. Не хотелось, чтобы ее заметили. Тем более голос, который она услышала, оказался знакомым.

— Я не думала, что тут так холодно. Спасибо за совет. Плащ пришелся весьма кстати. Под дождем и то было бы теплее. Как мило со стороны Валентина оставить нас на ночь. Похоже, дождь не перестанет до утра. Не хотелось бы мне ехать на лошадях в Пенморли-Холл по такой распутице.