Когда Майкл понял, что она сдалась, ему захотелось большего. Он хотел овладеть ею там, на вершине продуваемого всеми ветрами утеса в свете луны, вонзаясь в нее с той же одержимостью, с какой разъяренные волны бьются в недоступные скалы. Но он понял, что алчность погубит его, и отступил.

– Я хочу, чтобы ты подумала. Лошади научили меня терпению. Правда, когда речь идет о тебе, его запас стремительно сокращается… Но ты должна знать, что я хочу тебя. Это честно, и это не имеет никакого отношения к тому, чтобы сохранить твое лицо в клубе или разозлить того идиота, твоего бывшего мужа. Это касается только тебя и меня. И когда ты станешь моей, уверен, тебе не захочется спрашивать, должна ли ты благодарить меня.

– Майкл, ты с ума сошел! У меня дети…

Он не выдержал и расхохотался, обнаружив, что смех может облегчить даже самое сильное напряжение.

– Боже милостивый! У тебя отличные дети, Лора. Но повторяю: это касается только тебя и меня.

– Я… отпусти меня и дай мне дышать, слышишь?

Лора вывернулась, в отчаянии запустив руки в разметавшиеся под ветром волосы. Она была потрясена и понимала, что только честность поможет ей выпутаться.

– У меня нет никакого опыта. – Ее голос снова звучал сдержанно, и только руки выдавали растерянность. – Я была замужем десять лет и ни разу не изменила мужу…

– А как долго ты уже в разводе?

Не дождавшись ответа, Майкл пристально посмотрел на нее. Только теперь он начал понимать, что она пытается сказать. В ее жизни был только один мужчина! И этот идиот оставил такую женщину…

– Ты что же, думаешь, что от этого стала меньше привлекать меня? Знаешь, какие чувства ты вызываешь во мне, Лора? Сейчас я хочу одного – перекинуть тебя через плечо и как можно быстрее выяснить, не забыл ли я, как доставить женщине удовольствие в припаркованном автомобиле.

Он заметил, как ее глаза метнулись к «Порше», и готов был поклясться, что в них мелькнуло раздумье.

– Солнышко, я бы очень хотел попробовать свои силы!

Майкл шагнул к ней, но Лора отскочила, рискуя растянуть лодыжку.

– Нет! Не надо…

Она отвернулась и посмотрела на море, борющееся далеко внизу с острыми скалами. Пенящиеся гребни, сверкающие, как бритвы, в лунном свете, словно пытались прорезать камень. «Падение было бы долгим, – подумала она. – За безрассудными прыжками всегда следуют долгие падения».

Но Лора никогда не совершала безрассудных поступков. И не собиралась совершать!

– Я не тороплю тебя. Подумай, – предложил Майкл, словно прочитав ее мысли. – Но помни, что я поблизости. Так как? Хочешь целоваться в машине или отвезти тебя домой?

Теперь она улыбнулась. Как она могла не улыбнуться?

– Еще одно из твоих лестных предложений? Спасибо, но поедем домой.

– Ты много потеряла, солнышко.

Пока Кейла рассказывала о своем школьном дне, Майкл чистил гриву лошади. У Кейлы вошло в привычку навещать его, и, если она допоздна не заглядывала в конюшню, он чувствовал себя покинутым.

А ее мать, наоборот, соблюдала дистанцию… Он не видел ее уже три дня – с той самой ночи в загородном клубе.

– Мама ищет мне учителя рисования, и это будет здорово, потому что я люблю рисовать. Я могу вам тоже нарисовать картину, если хотите.

– Очень хочу! – Майкл улыбнулся девочке. – И что же ты мне нарисуешь?

– Это сюрприз. – Кейла одарила его сияющей улыбкой: она знала, что взрослые редко слушают по-настоящему, а мистер Фьюри всегда слушает, даже если занят.