Натали снова оглядела толпу, в глазах помутилось от пестроты красок и лиц. На стадионе городка Орландо, штат Флорида, где они проводили эту акцию, народу собралось больше, чем на недавнем хоккейном матче.

Она вдруг подумала, что не такая уж нелепая мысль пришла ей в голову насчет кораблекрушения и собственного спасения. Она и на самом деле его потерпела, но Агнес Морган втащила ее на перевернутую лодку, спасая их вместе с Мирой.

Натали тотчас почувствовала на лбу холодную испарину, стоило ей вспомнить то, что произошло больше года назад.

— Агнес… Я… я…

— Ты беременна, Натали. — Агнес жестом остановила ее лепет. — Я знаю, какой у тебя срок.

И улыбнулась. Серые глаза смотрели внимательно, будто Агнес пыталась понять, что чувствует Натали.

— Ты знаешь? — Натали открыла рот, который на бледном лице казался слишком красным от помады. Потом закрыла, губы сами собой сложились так, словно она собиралась заплакать.

— Да, знаю. Это произошло в Париже, в Булонском лесу, в самом конце Марша мира. — Агнес говорила спокойно, как о чем-то обыденном.

— Ты… знаешь, кто он?

— Бьорн Торнберг. Швед.

— Да… — Натали опустила голову, лицо ее густо покраснело.

— Ты влюбилась в него? Или…

— О, Агнес… Это… просто наваждение. — Натали подняла глаза на Агнес, темные, как антрацит, они блестели. — Едва я увидела его… это было еще в Лондоне, в самом начале марша, когда к нам присоединилось европейское крыло… Помнишь, в Гайд-парке? Тогда шел дождь, на соседней трибуне выступал мужчина с рыжей хромой собакой? Пса звали Рекс, я почему-то запомнила…

Агнес кивнула.

— Да. Он хотел пойти с нами, но только в том случае, если мы объявим себя защитниками бездомных животных. — Она усмехнулась. — Я сказала ему, что, защищая мир от угрозы атомной войны, мы защищаем и его пса. Но он заявил, что животных следует защищать от людей, и остался мокнуть в Гайд-парке.

— Бьорна Торнберга я увидела в тот день, но познакомились мы позже.

— Понимаю. Он, конечно, особенный мужчина, — согласилась Агнес. — Мне всегда нравились похожие на него, — добавила она, улыбаясь. Натали показалось, будто в улыбке Агнес мелькнула печаль, и она решила, что это из-за нее. — Он знает, что ты забеременела от него?

— Нет.

Натали покачала головой и опустила глаза. Она сжимала и разжимала комочек, в который превратился бумажный носовой платок.

— Почему?

— Ох, Агнес. — Она подняла покрасневшие глаза. — Я… не могу. Он уехал так внезапно. Мы даже не простились… после той ночи в Булонском лесу. Утром Бернар Констан…

— Третий из вашей маленькой компании? Тот француз-музыкант?

— Да. Утром он сказал мне, что Бьорн срочно улетел в Стокгольм. — Натали поднесла бумажный комочек к носу и выдохнула: — Из-за девушки.

— Ясно.

— Я не хочу, чтобы он узнал. — Натали вдруг выпрямилась, ее глаза стали большими и круглыми, она посмотрела на Агнес и с неожиданной уверенностью в голосе заявила: — Это мой ребенок. И ничей больше!

— Ага… Значит, как я понимаю, ты хочешь его оставить?

Натали открыла рот.

— О чем ты говоришь?! — Она была похожа на ошпаренную кошку. Казалось, еще минута — и Натали вцепится зубами в руку Агнес, которую та протянула к ней.