Когда с голодом было покончено, а жажду я утолил из небольшой тыквенной бутыли, которую набрал в придорожном ручье, сообразив, что в городе с питьевой водой сложности, настало время поиска работы. Я поочерёдно обходил лавки, спрашивая, не требуется ли кто, но везде получал отказ. Один хозяин, торговавший пеньковыми верёвками, объяснил мне просто и незатейливо, что в городе сейчас не лучшие времена, торговля хиреет, торговые пути перехватывают конкуренты из других городов, а потому они, торговцы, стараются сократить издержки, увольняя лишних работников. Теперь тут повсюду слоняются грамотеи, которые в лавках не нужны, а на чёрную работу идти брезгуют.

Я пригорюнился, так и присев у него в лавке, благо, он меня не выгонял, а крыша хотя бы давала тень. Посидев минут пять-десять, я вдруг встрепенулся и спросил:

— А чёрная работа есть? Куда пойти спросить?

— Это сколько угодно, — поведал он мне с какой-то отеческой улыбкой. — Можно в грузчики пойти, но там тоже редко берут, место хлебное, всегда с выгодой, да и украсть что-то можно, хоть и дерут за это плетьми нещадно. Можно к углежогам, что за городом работают, неплохо там, но очень уж жарко, да чёрный весь будешь. Ещё можно к каменщикам, сейчас бургомистр надумал стены строить, так камень добывают и сюда свозят, здесь обтёсывают и в стену кладут. У них тяжело, но и платят неплохо.

— Спасибо, — я встал и благодарно поклонился. — Подскажите, как туда добраться?

Дорога оказалась простой. Скоро я уже беседовал с бригадиром каменотёсов, который принял меня благосклонно, с удовлетворением взирая на могучую комплекцию, что не мог скрыть худой кафтан.

Условия были следующими: на месте происходит чистовая обработка гранитных блоков, которые затем устанавливают в стену, а неподалёку в каменоломнях добывают камень и подвергают черновой обработке, кое-как подгоняя по размеру. На укладку меня не возьмут, тут опыт нужен, на обтёсывание может быть возьмут попозже, а пока мне следует идти в каменоломню и брать в руки кайло. Платят четыре талера в месяц (это, как я понял, та самая серебряная монета), плюс еда и ночлег. Собственно, мне больше и не нужно.

К работе я приступил на второй день. Обязанности объяснил уже другой бригадир. Обязанности были простыми: бери больше, кидай дальше, пока летит, отдыхай. Каменоломни представляли собой плоскую скалу, сплошь изъеденную человеческими руками. Камни выламывали разными способами, иногда (если требовалось отломить большой блок) с помощью деревянных клиньев, поливаемых водой, но чаще всего простыми стальными клиньями и обычным кайлом. Отломанные куски начерно обтёсывали, опять же, самыми простыми инструментами, вроде зубила, а иногда даже просто другими камнями.

Мне, как неопытному, но сильному, выдали кувалду. В прежнем мире она показалась бы мне тяжёлой, но не здесь. Работать получалось на совесть. Раз за разом я вгонял колья в ряд, пока каменная глыба не разваливалась на две части, потом ещё и ещё. От постоянного битья начинали трястись руки, но я справлялся. Полученные глыбы нужного размера переносили чуть дальше. Переносили вручную, обычно по двое, но я мог и один. Блоки в конечном виде имели размеры где-то метр на сорок сантиметров и сорок же в высоту. Тяжело, даже мне, но поднять можно.

Что же до длины рабочего дня, то тут всё было заранее ясно, пролетариат ещё не набрал силу, чтобы требовать себе права, а потому работали от восхода до заката, правда, с перерывом на обед и ужин, да и в течение остального времени имелись минуты отдыха, когда должны были поднести новые клинья, когда надо было выгрести отходы, а все сразу этим заниматься не могли, ну и так далее.