Но Гаврик был очень любопытный человек. Ему ужасно захотелось узнать: как же это можно остаться жить и при этом домой не вернуться? В яму его, что ль, посадят? Так он сбежит. Нет такой темницы, из которой он не вырвется.

Тогда — что? Как? Почему?

Нет, надо идти с человеком из будущего. Все-таки человек из будущего. Надо с ним идти. Раз жизнь зовет, значит, надо идти.

Гаврик погладил дверь, попрощался с домом и побежал нагонять Гарда.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

—  Кто тебя научил гадать по зернышкам? — спросил Гард Гаврика, едва тот нагнал его.

Гаврик был погружен в свои мысли и ответил не сразу:

—  Кто научил? А кто научил тебя дышать, разговаривать, видеть? Кто научил?

И Гаврик снова погрузился в свои сомнения.

—Послушай, Гаврик, а тебе не скучно жить все время одному? — спросил комиссар, чтобы хоть о чем-то говорить, молча шагать он не любил. — Зачем тебе вообще нужна твоя свобода?

Гаврик не отвечал. Шел себе, глядя под ноги, и не отвечал.

Гард тронул его за плечо:

— Эй, ты что, не слышишь меня?

Гаврик остановился. Поднял на комиссара глаза. В глазах затаилась обида.

—  Я невысок ростом? — спросил Гаврик и тотчас сам себе ответил: — Да, я невысок ростом. Человек будущего выше? Да, длиннее. Но я живу давно. Может быть, даже дольше, чем ты. Зачем же ты задаешь мне вопросы, на которые походя отвечать нельзя?

И снова прав был Гаврик. Прав! Ничего не скажешь! Шли молча. Гаврик думал о чем-то своем. А комиссар боялся задавать вопросы, потому что, честно го-

воря, не очень-то хорошо понимал, какие вопросы можно обсуждать походя, а какие — нет.

Вдали замаячил город.

Гарда снова удивила странная особенность жизни в этой стране, в этом времени: казалось, цель путешествия возникает не тогда, когда ты до нее дошел, а когда ей самой захочется возникнуть. До одного и того же места можно добраться мгновенно, а можно долго шагать длинными днями.

Странная жизнь, странная страна, странные законы.

Задумавшись, комиссар не заметил, что Гаврик стоит, прижавшись к нему, и с ужасом смотрит в сторону города.

Оттуда мчалась стая шакалов.

—  Шакалы! — с ужасом крикнул Гаврик и с невероятной скоростью вскарабкался на дерево.

—  Не бойся, — успокоил его комиссар. — Они добрые. Это даже здорово, что они прибежали. Сейчас придет Александр — мой друг — и приведет нас к Понтию Пилату.

Шакалы бежали, высунув языки, глаза их горели недобрым огнем.

Но тоже самое было и совсем недавно, когда они с Элеонорой...

«Странно, — подумал Гард. — Я впервые вспомнил об Элеоноре с тех пор, как она умерла. А ведь казалось, что я в нее влюбился».

Странная жизнь, странная страна, странные законы.

Один из шакалов вырвался вперед. Он был крупнее остальных, сильнее, быстрее. Вожак.

Изо рта его появилась пена. А глаза... Нет, Гард даже боялся смотреть в эти глаза.

Залезть бы на дерево, как Гаврик, вот оно — совсем рядом.

Но почему-то было неловко перед Александром. Два раза испугаться одних и тех же шакалов — это уж как-то совсем нелепо.

Вожак оторвался довольно далеко. Он бежал прямо на Гарда, широко разинув огромную пасть, нагло демонстрируя белые клыки-ножи.

Гард прижался к дереву, понимая, что уйти он уже просто не успеет. Вожак был уже совсем близко. Еще мгновение, и — бросится.

Рука комиссара потянулась к мечу.

И тут Гаврик прыгнул на спину шакалу. Он неожиданности шакал замер на месте. Сидя на спине вожака, Гаврик два раза изо всей силы дернул его за уши.

Шакал вертелся, пытаясь сбросить с себя непонятного врага.