Комиссар успокоил Гаврика, сказав, что вообще убивать никого не любит, после чего попросил погадать еще.

Гаврик с радостью согласился.

— Откуда ты взялся — может сказать гадание? Не может сказать, — тараторил Гаврик, собирая рассыпанные по полу зерна. — А и не надо мне этого знать. Ты ведь не хочешь об этом говорить? Ну и не надо мне знать! А как ты сейчас живешь — могут сказать зерна? Могут сказать. Сейчас скажут.

На стол упало два зерна.

—  Два? — Лицо Гаврика помрачнело. — Плохое число. Точки опоры нет, понимаешь? Три — есть точка опоры. Два — нет. Ты сейчас живешь без точки опоры. Плохо. Идешь куда-то, а точки опоры нет. Плохо. Куда идешь-то?

Человеку, который распознал, что он явился из будущего, Гард был готов рассказать все: и про Весть,

и про то, что ищет Иисуса. И рад был рассказать, потому что Гаврик ему нравился. Но...

Есть проклятье или нет его, на самом деле комиссар сеет смерть или это просто цепь совпадений — неважно. Гард не имеет права больше рисковать чужой жизнью. Хватит. Дорисковался.

Хватит уже Элеоноры. Барака. Азгада, с которого счет начался. Михаэля... Неохота даже вспоминать всех тех, с кем встретился комиссар в этом веке и кто — по его неясной вине? — погиб.

Не хватает еще, чтобы к этому списку присоединился такой хороший, живущий на свободе Гаврик. Нет, это никуда не годится.

— Ты не хочешь рассказывать мне, куда идешь? — по-своему расценил молчание комиссара Гаврик.

— Я ищу человека, — ответил Гард. — У меня к нему важное дело. Твои зернышки могут сказать, где этот человек?

Гаврик слушал внимательно, механически перетряхивая в горсти зерна.

Когда Гард задал вопрос, Гаврик молча выкинул зерна на стол.

Выпало четыре.

Гаврик еще раз потряс зернами и еще раз кинул.

И снова — четыре.

— Четыре — плохая цифра, — пояснил он. — Это дважды по два. Плохая цифра.

— Что значит — плохая? Я не встречу того, кого ищу?

— Встретишь. Но человек этот — непростой. Люди какими бывают? Как все: простые. И еще непростые бывают, как никто. Этот — непростой. Пятый человек. Это хорошо. Пятый.

— Как это — пятый?

— Как это? Как это? — нервно повторил Гаврик. — Что непонятного? Все понятно. Пятый, кого ты встретишь на пути. Это какой-то необычный человек. Особенный. Пятый. Четырех встретишь простых. Пятый — непростой. Тот, кого ты ищешь.

— А... — протянул Гард. — Понятно.

— Что тебе понятно? — возмутился Гаврик. — Значение слова «встретишь» тебе понятно?

Комиссар догадался, что в вопросе таится подвох, и потому отвечать не стал.

Гаврик, по привычке, ответил сам:

— Встретить и увидеть — не одно и тоже. Я зачем капканы ставлю? Чтобы людей встретить, — он по слогами повторил это слово: — Ветре—тить. Я один живу. На свободе. Но человеку для жизни нужен человек. Хотя бы иногда. Вот я и ставлю на людей капканы.

Гард усмехнулся:

— А без капканов нельзя?

Гаврик совсем перестал бояться человека, пришедшего из будущего, и на вопрос комиссара ответил даже с некоторым вызовом:

—Да, без капканов нельзя. Меня люди как увидят — встречать не хотят. Встретить — значит по-

говорить, понимаешь? Пятый, с кем поговоришь — он. А встретишь ты еще многих. Молчащих. Пятый — с кем будешь говорить, — повторил Гаврик. — Понял?

Гаврик даже не подозревал, насколько важно было для Гарда то, что сказал этот маленький смешной человек.