ХОРОШЕЙ ОХОТЫ ЗДЕСЬ РАЗУМЕЕТСЯ НИКАКИХ СОБЫТИЙ ВЭЙН

Глава 7

Свидетельствует жигало

Пятница, 18 июня. Вечер

Мисс Гарриэт Вэйн в платье цвета кларета покачивалась в танце в дансинге отеля «Респлендент» в руках мистера Антуана, танцора с огненной шевелюрой.

— Боюсь, что из меня не очень хорошая партнерша, — извиняющимся тоном заметила она.

Мистер Антуан, который был как ни странно ни иудеем, ни южноамериканским даго, ни помесью из Центральной Европы, а французом, немного сильнее сжал ее в своих умелых профессиональных руках и ответил:

— Вы танцуете очень правильно, мадемуазель. Вам только чуть не хватает entrain. Возможно, хорошо подготовленный партнер вас разбудит. Когда сердце танцует вместе с ногами, тогда это будет a merveille. — Его глаза встретились с глазами Гарриэт с утонченно-преднамеренным выражением ободрения.

— И вы должны говорить подобные вещи всем этим пожилым леди? — улыбаясь, спросила Гарриэт.

Антуан слегка приоткрыл глаза и улыбаясь ее насмешке, проговорил:

— Боюсь, что так. Видите ли, это часть нашей работы.

— Наверное, это очень скучно.

Антуан ухитрился пожать своими изысканными плечами, так, что это ничуть не повлияло на гибкую грацию его телодвижений.

— Que voulez-vous?. Любая работа имеет свои скучные моменты, что возмещается тем, что более приятно. Я могу говорить искренне с мадемуазель о том, что в другом случае может быть не более чем простая вежливость.

— Не беспокойтесь за меня, — сказала Гарриэт. — Я хочу побеседовать еще кое о чем. Мне бы хотелось спросить вас о мистере Алексисе.

— Се pauvre Alexis! Я слышал, это вы обнаружили его?

— Да. Меня только интересует, какого рода человеком он был и почему он покончил с собой таким образом.

— А! Этому мы все удивляемся. Это — вне всякого сомнения — русский темперамент.

— Я слышала, — Гарриэт почувствовала, что здесь ей нужно продвигаться осторожней, — что он был помолвлен.

— О да, — с английской леди. У них полное согласие.

— Он был счастлив?

— Мадемуазель, Алексис был беден, а английская леди очень богата. Для него было выгодно жениться на ней. На первых порах, несомненно, это могло принести небольшие desagrement, но впоследствии, понимаете, мадемуазель, эти дела уладились бы сами собой.

— Вам не кажется, что он внезапно почувствовал, что не может перенести это и выбрал такой путь?

— Трудно сказать, однако… нет, я так не думаю. В конце концов ему надо было бы просто уйти. Он был очень хороший танцор и очень популярный. Ему проще было бы найти какое-нибудь другое место, если здоровье позволило бы ему продолжать

— Интересно, а имелась ли у него еще какая-нибудь привязанность, чтобы еще больше затруднить его дела?

— Из того, что он нам говорил, мадемуазель, мне неизвестно ничего, чего нельзя было бы просто уладить.

— Наверное, он нравился женщинам? — прямо спросила Гарриет.

Улыбка Антуана была достаточно красноречивым ответом.

— И у него не было разочарований такого рода?

— Не слышал ни о чем подобном. Но, конечно, он не рассказывал своим друзьям всего.

— Конечно. Не хочу быть назойливо любопытной, однако все это мне кажется довольно странным.

Музыка кончилась.

— Какое у нас будет соглашение? — поинтересовалась Гарриэт. — Продолжим, или у вас другое приглашение?

— Нет оснований, почему бы нам не продолжить следующий танец.