|
– Ищите теперь нужную вещь. – Какая то она маленькая, сокровищница… – Это лишь одна ее часть, самая ничтожная, мой господин, – объяснил Фэй Лун. – Здесь хранятся разные диковинки. Серебро и драгоценности находятся в другом месте, гораздо более обширном. Чижиков осмотрелся. Кругом – на низких резных инкрустированных столиках и подставках, которые сами по себе являлись произведениями искусства, располагались разные удивительные вещи: странной формы камни, напоминавшие своими очертаниями различных животных, шкатулки, ларчики. Отдельно торчала огромная коралловая ветвь совершенно фантастической расцветки. – Ну, приступим… – вздохнул Котя, открывая ближайшую шкатулку. Если бы он еще знал, что искать! Если хотя бы приблизительно представлял, за чем конкретно они пришли в сокровищницу! Чижиков рассеянно перебирал в пальцах странно тяжелые металлические горошины, ноздреватые и неровные – мелкие метеориты, не иначе; он снова и снова открывал ларчики, находя в них то огромные куски киновари, то изваяния каких то непонятных божков, то навощенные птичьи перья. Были тут и бронзовые сосуды, покрытые даже не иероглифами, а какими то неведомыми письменами, все в окалине древние треножники, тяжеленные чаши явно ритуального назначения, и на боку одной Котя увидел рельефное изображение страшного лица с выпученными глазами, а рядом – странного вида иероглифы. Вот было бы раздолье для Сумкина! Он бы прочитал. Он бы набрал сувениров! Котя добрался до возвышения в углу. Бао и Фэй Лун внимательно за ним наблюдали. На стоявшей на возвышении банкетке лежал сверток – Чижиков тут же узнал материал, из которого был изготовлен мешочек для дракона, и сердце его екнуло: вот оно! Котя порывисто сверток схватил, развернул – и его возбужденному взору открылись три связки тонких бамбуковых дощечек, скрепленных веревками по краям и намотанных на бамбуковый же стержень. Это еще что? Котя осторожно развязал веревку, стягивающую одну из связок – дощечки развернулись с тихим стуком в своеобразное бамбуковое полотно, сверху и донизу усеянное рядами черных иероглифов. Книга! Вот что это такое! Бамбуковые страницы! – Разве это то самое, господин Килэки? – встал рядом Фэй Лун, вглядываясь в иероглифы. – Великий владыка не жалует книги. «Песни здесь возносят духам про гнев Акэлюсы. Лишь этот гнев, грозный и бедонесущий, вверг людей рода акайя во множество горестей страшных…» – прочел Фэй Лун и вздрогнул. – Не может того быть! Книга сия – из моей погибшей библиотеки! Истории, заключенные в ней, воистину поразительны и я не успел изучить их до конца, разгадать. Но как, во имя великого Неба, она оказалась в самом сокровенном уголке сокровищницы?! Господин Килэки, невозможно, чтобы вам была надобна эта книга. Уверяю вас. – Я и сам вижу, – вздохнул Чижиков. – Но вот ткань? – Мне книга досталась уже завернутой в нее, господин, – сказал Фэй Лун. – И я не ведаю, откуда сия ткань и что она, но знаю лишь, что из нее же сделаны и кошели для амулетов Желтого императора, – флейтист показал Коте мешочек, в котором хранилась змеечерепаха. – Вам это ведомо. И опять он не спрашивал, а утверждал. – Да, – признался Чижиков. – Ведомо. Но за чем же я тогда послан сюда?! С еще одним вздохом он сгреб бамбуковые связки, укутал кусающей пальцы серебристой тканью. Постойте ка! Под свертком лежало что то еще, плоское и круглое. Котя отодвинул сверток на край и увидел зеркало. И зеркало приковало к себе взгляд Чижикова. Перед его внутренним взором ясно встал необычайный сон наяву, который он видел там, в разбойничьем лагере, на плоской вершине холма, куря у валунов с Сумкиным: черный, словно ребенком выжженный на красной крышке сундука деда Вилена круг и схематические изображения животных в том круге, всего пять, пять животных. |
