Ответить мне было нечего. Одновременно, меня посетила и другая мысль — а чего это он так разговорился? Почему бы не запустить вторую ракету и уже потом, когда дело сделано, вести переговоры? Все равно ведь преимущество на его стороне! Мы без оружия, деваться некуда — можно легко навязать разговор. Так в чем же дело? Быть может, он просто тянет время? Или что-то не так и запуск второй ракеты пока что невозможен?

— Похищение Юлии Сергеевны было нужно для того, чтобы надавить на тебя и на ее отца… — продолжил диверсант. — После апрельских событий 1986 года на АЭС и твоего краткосрочного появления в Афганистане, я понял, что ты опасен и непредсказуем. У меня оставался последний и единственный шанс закончить это дело самому, потому что остальная команда уже была нейтрализована. Да, не буду скрывать, я последний из тех, кто намеревался уничтожить четвертый энергоблок.

— Зачем? Хотя, нет. Не отвечай. Лучше скажи, тяжело с этим жить, да? — парировал я, пытаясь зацепить.

— Не пытайся меня разозлить, Алексей… Ведь я правильно предположил, что ты всерьез был намерен довести дело до конца, и не ошибся. Пришлось принять радикальные меры. В общем, пока ты сломя голову носился по городу и искал зацепки, мы вели подготовку. Думаешь, я не знал, что ты не намерен выполнять мои требования? Знал! С самого начала я понимал, что этим тебя не удержать! Притормозить — да, но не надолго. Отсюда и история про пять дней. Но рано или поздно, ты должен был все понять! Простая слежка это подтвердила. С квартирой Аркадия получилось интересно, но завербованная мной женщина, Самсонова, кажется, сделала то, что требовалось. С этого момента я знал, что ты работаешь не один. В нужные моменты я подкладывал тебе новые подсказки, но делал это так, чтобы ты не догадался. Уверен, сейчас ты пытаешься это переварить, да?

Я нахмурился. Этот козел наслаждался своим превосходством. Этим можно попробовать воспользоваться.

— Ну? — громко спросил я. — И ради чего все это?

— Ради чего я уничтожил «Дугу»? — переспросил тот.

— Именно. Зачем уничтожать «Око Москвы»? Какой смысл? Объект все равно намеревались снять с дежурства, какой резон его уничтожать?

— А вот это ты спроси у товарища Иванца! — вдруг ответил диверсант. — Он тебе толковее объяснит!

Он рассмеялся, наблюдая за моей реакцией.

Отец Генки-то тут причем?

— Что, Алексей? — продолжал веселиться тот. — И тут удивлен? Да КГБ тебя попросту слили! Ты расходный материал, наживка. Как, по-твоему, засекреченные данные об Афганской операции, попали ко мне? А как я узнал, что именно ты сорвал гениальную операцию, которая могла подорвать авторитет Союза на мировой арене? Спровоцировать экономический удар! Разве ты не удивился, почему комитет не очень-то и торопился обеспечить безопасность радиолокационной станции? Почему отправили только тебя, а не целый штат ищеек? Не странно, нет?

Курсант удивленно посмотрел в мою сторону. Диверсант говорил о таких вещах, что даже я невольно вздрогнул. А ведь многое действительно сходится.

— Откуда ты знаешь про Иванца? — процедил я.

Морда у диверсанта была торжествующей.

— Ты действительно хочешь это знать? Ладно, расскажу… — он снова взглянул на часы. — У него были какие-то проблемы с сердцем и он втайне проходил серьезное лечение в одной из частных больниц Германии. Именно там его и завербовали, пригрозив разобраться с сыном. Жизнь в обмен на информацию. Но этот сукин сын оказался хитрее, чем я думал. Он уволился из КГБ, за несколько месяцев до твоей командировки и начал пакостить.