Миновали одну улицу, вторую. Прошли участок Кудасовых, и по хорошо видневшимся на снегу следам вошли в лес. Минут двадцать мы петляли среди деревьев и плотных зарослей кустарника. Лесник, словно ищейка, то и дело останавливался, разглядывал следы, вертел головой по сторонам. Иногда приседал и внимательно осматривал что-то на снегу. Ухмылялся, но вслух ничего не комментировал.

Я с интересом наблюдал за его работой. И почему жители Соболевки его лесником окрестили — у него же совсем другие обязанности? Впрочем, на бумаге все выглядит иначе. Он вполне мог совмещать и то и то.

Так же я думал и о том, что раз я попал в пятидесятые годы, нужно как-то пускать здесь корни. Как минимум нужно задуматься о жилье, подыскать себе работу. Продолжать карьеру браконьера у мутного Снегирева я категорически не хотел. Не мое это. Конечно, жить со стариком может и удобно, но долго так тоже продолжаться не может. Кормить и поить дармоеда просто так никто не будет. Вон, даже слабоумный Вязовскин подрядился носильщиком быть.

Конечно, в лесничестве и охотхозяйстве я не знал практически ничего, но рядом со мной была живая энциклопедия, которая могла не только объяснить, но и показать на практике все премудрости. Судя по возрасту, в недалеком будущем ему непременно понадобиться ученик, который в дальнейшем сможет подхватить его дело. Нужно будет выбрать удачный момент и попробовать обговорить с ним эти вопросы. Вдруг Матвей Иванович действительно согласится взяться за мое обучение?

Но это позже. Сначала бы решить проблему с чертовым медведем. И хорошо бы понять, чего это Вязовскин так отреагировал, когда меня увидел? Зуб даю, он что-то знает. Как-то неспокойно мне от всей этой ситуации…

— Эй, ты оглох что ли? — недовольный голос егеря вернул меня к реальности.

— А? Чего?

— Уши прочисть, — шикнул старик, затем ткнул стволом ружья вперед. — Холмик видишь? За ним, среди кустарников может быть лежка. Давай-ка проверим? Обходи слева, а я справа, глаза в оба. Встретимся с той стороны. Идем неторопливо, тихо.

— А если наш друг там?

Лесник только усмехнулся краем рта и проверив ружье, двинулся вправо. Я же, немного помедлив, свернул влево.

Деревья здесь немного расступились, образовав что-то вроде проплешины в центре которой был вытянутый к северу пологий холм. Небольшой, может метра четыре в высоту. Сейчас он был засыпан снегом и со стороны смахивал на дом хоббита.

Идти тихо не получалось. Подмерзший снег предательски хрустел под ногами, как бы я не пытался контролировать шаг. Вместе с тем понимал, что мой спутник движется куда тише. Мысленно отругал себя, да что толку?

Нет, в прошлой жизни я был обучен ходить не издавая шума. Но, то в специальной обуви и уж точно не по хрустящему подмерзшему снегу. Однако в задубевших кирзовых сапожищах, передвигаться без шума, было из области фантастики.

К счастью, обогнув холм, я не увидел ничего кроме еще большего скопления зарослей дикого терна и колючих кустарников. Среди них был виден короткий протоптанный проход, но заглянув внутрь, ничего подозрительного там не увидел. И все же не торопился опускать ствол ружья, ожидая подвоха.

— Расслабься, нет здесь никого! — окликнул меня Матвей Иванович стоя в стороне и разглядывая перемешанный с кровью подмерзший снег.

Подойдя ближе, я увидел остатки свежих, недавно обглоданных костей.

— Вот здесь он собаку и сожрал! — выдал экспертное мнение лесник, опустившись рядом. Затем посмотрел по сторонам. — Уже давно, примерно часов семь назад. А после на восток ушел. Хм, ума не приложу, зачем он столько ее за собой тащил?

— Это ненормально? — уточнил я.