Через несколько минут мы выдвинулись в обратный путь. До Прокофьевки, по прямой, было часа полтора пути, может чуть больше. Так как мы сошли со знакомого маршрута в сторону, когда искали место для ночевки, пришлось выбираться обратно, петляя между заболоченных участков.

Ничего необычного по пути мы не заметили, да и честно говоря, об этом никто и не думал. Лишь Монгол показался мне каким-то молчаливым. Он шел впереди, не выпуская ствол из рук. Когда я поинтересовался в чем дело, тот промычал что-то нечленораздельное.

Чеса через два с половиной мы все-таки вышли к окраинам поселка. Сразу, не раздумывая, отправились к председателю сельсовета. Нужно было сообщить ему печальную новость про погибшего егеря, а заодно расспросить, быть может он что-то знает?

Однако на пути к зданию сельсовета, мы невольно обратили внимание, что в поселке как-то подозрительно тихо, учитывая время суток. И вместе с тем, с другой окраины Прокофьевки доносились невнятные голоса, какой-то шум…

— Что это там такое? — вдруг остановился Матвей Иванович, озираясь по сторонам. — Слышите? Праздник какой-то, что ли?

— Нет, не думаю. Кажется, это с южной окраины! — отозвался охотник. — Идите за мной, я знаю короткий путь!

Свернув с улицы, петляя малоприметными тропинками между домами, сараями и участками, мы вышли к группе деревянных строений, рядом с которой стояло несколько местных жителей, женщин в основном. Атмосфера тут была безрадостная и какая-то напряженная.

— Что-то и впрямь на праздник не похоже! — заметил я. — Монгол, в чем дело?

— Пока не пойму. Так… Вон председатель! — он указал на мужчину, в центре толпы. — Сейчас узнаем.

Председатель сельсовета Прокофьевки, оказался грузным полным человеком, лет пятидесяти с копейками. Лицо розоватое, пухлое и отдаленно смахивало на блин. Сверху лысина, поросшая редкими седыми волосами. Глаза добрые, голубовато-серые. Сразу понятно, что он человек добрый, мягкий и податливый. Да уж, с прошлым председателем Соболевки Тимофеем Александровичем, конечно, не же сравнить. Тот оказался тем еще перцем.

— Николай Егорович! — окликнул его Монгол, двинувшись навстречу. — Что у вас тут случилось?

Тот оглянулся в недоумении, но разглядев приближающегося охотника, махнул в ответ рукой. Мы двинулись следом.

— Привет, Монгол. Где это ты пропадал?

— Все гуляю. Утром вчера, товарищей встретил. С одним вопросом разбирались неприятным, у северного зимовья. Пришлось нам ночью к болотам прогуляться.

Увидев егеря, Николай Егорович поприветствовал и его:

— Ба, Матвей Иванович! Тебя-то как в наши края занесло? К Кузьмичу?

— Попутным ветром, — отозвался старик. — Привет, Коля. Ну, можно и так сказать. Что за столпотворение здесь?

— Да вот, странное дело приключилось. Склад с провизией кто-то разграбил.

— Склад? — изумился егерь. — Откуда он у вас здесь?

— А вот теперь есть. Да еще в марте сюда топографы вертолетами триста килограмм провианта закинули, попросили отвести помещение для хранения. На пару-тройку недель. Консервы там, крупа, сало, мясо вяленое. Ну и указание по телеграфу пришло, только странное оно какое-то было. Мы помещение отдельное выделили, очистили, туда все и сложили. Ну вот оно и лежало все это время, под замком. Только прошло уже почти полтора месяца, а его никто не берет. Зато как раз сегодня ночью, склад этот и разворовали.

— Да ладно! Кто это такой смелый? — вырвалось у меня.

— Вот и мы думаем, кто? — вздохнул Егорович. — Пропало около тридцати банок с тушенкой и рыбой, почти все сало.