Вот, подумал он, начинается. Этот самоуверенный вид, вступительная фраза.

Она дала ему нести блюдо с овощами, и они все сели ужинать.

За ужином никто ни о чем не говорил, только просили передать то или другое. Дорис тоже не разговаривала. Ричард смотрел на нее, сидя напротив.

Он думал о прошедшей ночи. Сумасшедшей пьянке, драках, безудержных плотских утехах. Думал о мертвом Чарли в ванне. О квартире на Манхэттене. О Спенсере, вводящем себя в сладострастное исступление на закате своей жизни. О парне, оставшемся лежать на нью-йоркской обочине с пулей в голове.

Сейчас все это казалось бесконечно далеким. Он почти верил, что этого никогда не было. Почти верил, что у них сейчас просто очередной семейный ужин.

Если не считать багрового сияния, затопившего небо и вливающегося в окна отсветом некоего фантастического пожара.

Ближе к концу ужина Грейс вышла и вернулась с коробочкой. Она села за стол и открыла ее. Вынула таблетки. Дорис посмотрела на нее, ее большие глаза глядели вопросительно.

– Это десерт, – пояснила ей Грейс. – У нас на десерт белые конфетки.

– Они мятные? – спросила Дорис.

– Да, – ответила Грейс. – Мятные.

Ричард ощутил, как у него на голове шевелятся волосы, когда Грейс положила таблетки перед Дорис. Перед Реем.

– На всех не хватит, – сказала она Ричарду.

– У меня есть свои, – сказал он.

– И для мамы тоже? – спросила она.

– Мне не нужны таблетки, – ответила мать.

От напряжения Ричард едва не закричал на нее. Ему хотелось заорать: «Прекрати играть в чертово благородство!» Однако он сдержался. Он смотрел в зачарованном ужасе, как Дорис сжимает таблетки в маленьком кулачке.

– Они не мятные, – сказала она. – Мама, они совсем…

– Нет, мятные. – Грейс набрала воздуха в грудь. – Проглоти их, детка.

Дорис положила в рот одну таблетку. Скорчила гримасу. Потом выплюнула таблетку в ладошку.

– Они не мятные, – произнесла она, огорченная.

Грейс вскинула руку и вцепилась зубами в костяшки пальцев. Взгляд ее безумно метнулся к Рею.

– Проглоти их, Дорис, – сказал Рей. – Давай, они вкусные.

Дорис заплакала:

– Нет, мне не нравятся.

– Глотай!

Рей вдруг отвернулся, он весь дрожал. Ричард пытался придумать способ заставить Дорис проглотить пилюли, но не мог.

Тогда заговорила его мать.

– Мы поиграем с тобой в одну игру, Дорис, – сказала она. – Посмотрим, успеешь ли ты проглотить все конфетки, пока я считаю до десяти. Если успеешь, я дам тебе доллар.

Дорис засопела.

– Целый доллар? – спросила она.

Мать Ричарда кивнула.

– Один… – начала она.

Дорис не шевельнулась.

– Два… – считала мать Ричарда. – Целый доллар!

Дорис смахнула слезинки:

– Настоящий доллар?

– Конечно, дорогая. Три, четыре, поторопись.

Дорис протянула руку за таблетками.

– Пять… шесть… семь…

Грейс сидела зажмурив глаза. Лицо у нее побелело.

– Девять… десять…

Мать Ричарда улыбалась, но губы у нее дрожали, а глаза слишком сильно блестели.

– Ну вот, – произнесла она бодро. – Ты выиграла.

Грейс резким движением сунула таблетки в рот и быстро проглотила. Посмотрела на Рея. Он протянул трясущуюся руку и проглотил свои пилюли.