– Должно же это чем-то быть.

– Воздушная подушка, – приказал Росс.

Мейсон щелкнул тумблером. Воздушная подушка позволяла совершить посадку, не укладываясь в мягкие кресла. Экипаж мог остаться в кабине и почти не ощутить удара. Это была последняя разработка, которой оснащались государственные суда.

Корабль выпустил задние опоры. Дернулся, слегка подпрыгнул и замер, приподняв острый нос и ярко сверкая в солнечном свете.

– Я хочу, чтобы все держались вместе, – распорядился Росс. – Никто не должен рисковать. Это приказ.

Он поднялся с кресла и указал на настенный выключатель, подающий воздух в небольшую камеру в углу кабины.

– Три к одному, что нам понадобятся шлемы, – сказал Микки Мейсону.

– Принято, – ответил Мейсон, включаясь в игру, которую они устраивали на каждой новой планете.

Это был спор, достаточно ли кислорода в ее атмосфере. Микки всегда ставил на дыхательные аппараты, Мейсон рассчитывал, что хватит собственных легких. Пока счет был равный.

Мейсон перекинул рычаг, и в камере зашипело. Микки достал из шкафчика шлем, закрепил его на голове и вышел через шлюз. Мейсон слышал, как сдвинулись двери. Ему очень хотелось включить боковой экран и посмотреть на объект, который они обнаружили. Но он сдержался, наслаждаясь щекочущим ощущением неизвестности.

Из интеркома донесся голос Микки:

– Снимаю шлем.

И дальше тишина. Они ждали продолжения и наконец услышали разочарованный вздох:

– Я опять проиграл.

– Боже, они разбились!

Выражение лица у Микки было потрясенным и встревоженным. Теперь все трое стояли на зеленовато-синей траве и смотрели на находку.

Это был корабль. Или то, что осталось от него после удара носом о землю на ужасающей скорости. Корпус на пятьдесят футов погрузился в грунт. Выступающие части срезало при падении и разбросало по всему полю. Тяжелый двигатель сорвался с крепежа и смял кабину. Стояла жуткая тишина, и по обломкам трудно было даже определить тип корабля. Как будто огромный ребенок утратил интерес к своей игрушке и бросил ее на землю, наступил, а потом еще расколотил камнем.

Мейсон содрогнулся. Давно ему не приходилось видеть такие аварии. Он почти позабыл о постоянной угрозе потери управления, свистящего падения сквозь атмосферу и жестокого удара о поверхность. Чаще разговор заходил о риске застрять на орбите. А теперь он вспомнил еще одну опасность в своей профессии. У него сжалось горло.

Росс пнул ногой кусок металла:

– Много не скажу, но, похоже, это был кто-то из наших.

Мейсон хотел было ответить, но передумал.

– Судя по двигателю, это точно наши, – согласился Микки.

– У нас ракеты однотипны, – услышал Мейсон собственный голос. – Все до одной.

– Правильно, это наши, – подтвердил Росс. – Какие-то бедняги с Земли. Что ж, по крайней мере, они умерли мгновенно.

«Так ли?» – спросил себя Мейсон и вообразил охваченную ужасом команду в кабине корабля, что несется к земле, словно выпущенный из пушки снаряд, или, может быть, вертится и трясется, как безумец в виттовой пляске, а гироскоп тщетно пытается выровнять полет.

Крики, отрывистые приказы, призывы к Небесам, которых эти люди никогда прежде не видели, к Богу, который, возможно, был тогда где-то в другой Вселенной. А затем планета надвинулась на них и ударила со страшной силой, раздавила всмятку. Мейсон снова вздрогнул от таких мыслей.

– Пойдем посмотрим, – сказал Микки.

– Не уверен, что так будет правильно, – сказал Росс. – Мы считаем, что это наши. Но мы можем и ошибаться.