Это даже не было обвинением.

— А мне все равно, — прошептал в ответ Бобби. — Я устал от этой игры. Я хотел играть во что-нибудь другое.

Он хихикнул.

— А вообще, я победил, — объявил он.

— Как? Что случилось?

— Полиция приехала, и я знал, что они приедут. ОН об этом даже не подумал — вот я и победил!

— Но как?

— Ну, это похоже на «Джунгли». Помнишь, как убивают тигра? Привязывают к стволу дерева ребенка, а когда появляется тигр, — бух! Только все дети уехали в Санта-Барбару, и ты тоже уехала. И тогда я заменил их бабушкой. Я думал, что она не стала бы возражать. Она же много с нами играет. И потом, ведь все равно, кроме нее никого не было.

— Но, Бобби, «ребенок» — вовсе не означает такого ребенка, как мы!.. Имеется в виду ребенок козы, и поэтому…

— О! — прошептал Бобби. — Ну да, конечно. Но я думал, что бабушка подойдет. Она слишком толстая, чтобы быстро бегать.

Он мрачно усмехнулся.

— ОН дурак, — сказал он. — ЕМУ бы нужно было знать, что когда для тигра привязывают детеныша, приходит охотник. А ОН ничего не знает. Когда я сказал ЕМУ, что запер бабушку в ее комнате, а больше никого нет, я подумал, что он догадается.

У Бобби был довольный вид.

— Я хитрый. Я ЕМУ через окно сказал. Я думал, что ОН может подумать, будто я и есть детеныш. Но ОН не подумал. ОН сразу быстро пошел наверх. ОН даже забыл, что ЕМУ нужно хромать. Думаю, в это время ОН уже здорово хотел есть.

Бобби посмотрел в сторону крыльца, на котором царило оживление.

— Может быть, полицейские уже схватили ЕГО, — бросил он безразличным тоном. — Это же самое простое. Я победил.

Джейн не могла следовать за его мыслями.

— Она умерла? — очень тихо спросила она.

Бобби посмотрел на нее. Это слово имело для него совсем другой смысл. Оно что-то значило лишь постольку, поскольку подходило для игры. И потом, для него тигр никогда не успевал добраться до детеныша.

Мистер Ларкин возвращался к такси. Он шел очень медленно и ступал не слишком уверенно.

Джейн не могла видеть его лицо…

…Дело, конечно, замяли; дети, знавшие гораздо больше, чем опекавшие их взрослые, с бесполезным упорством отгораживались от подробностей случившегося. С тем же бесполезным упорством, с каким дети пытались раньше защитить взрослых. Но кроме двух старших девочек, остальных это особенно не заботило. Игра была окончена, бабушка уехала в долгое путешествие, из которого ей не суждено было вернуться.

Они достаточно хорошо понимали, что это означает.

С другой стороны, неверному дяде тоже пришлось уехать, как было им сказано, в большую больницу, где о нем станут всю жизнь заботиться.

Это тоже не слишком их озадачило, ибо было вне границ их опыта. Их понимание смерти было очень несовершенным, но все остальное вообще являлось для них полной тайной. Сейчас, когда их интерес угас, они вообще мало вспоминали о прошлом. Лишь Бобби иногда слушал «Джунгли» с необычайным вниманием, ожидая, не уведут ли на этот раз тигра, вместо того, чтобы убить на месте. Конечно, этого ни разу не произошло. Очевидно, в реальной жизни тигры были другими.

Долгое время после этого в кошмарах воображения Джейн устремлялась к таким вещам, которые она не позволяла себе помнить наяву. Она видела бабушкину спальню такой, какой видела ее в тот последний раз, с белыми занавесками, с солнечным светом, красным китайским башмачком и куколкой-булавочницей. Бабушка втирала крем в морщинистые руки и выглядела все более нервной по мере того, как алчные волны голода наполняли дом, исходя от ужасного пустого места где-то внизу.