– Так и мы можем девушек отправить. С курсантками у нас явный перебор и наставники только рады будут, если мы снимем с них хоть какую-то часть забот. Опять же, ничего так не объединит молодых девушек, как совместное путешествие. К тому же, результаты у многих девушек даже получше будут, чем у мужской части курсантов.

– Как вы это определили?

– По еженедельным результатам и графикам развития. На каждого курсанта у нас заведена индивидуальная карта и девушки пока лидируют по многим показателям. Даже таким, как физическая подготовка. Мы уже вторую неделю даём им нагрузки больше, чем парням.

– Простите, а зачем?

– А как же иначе? У нас девушек набрано чуть больше, чем мы рассчитывали, причём, некоторые были добавлены в силу известных вам причин, – намекнул мне Шабалин про тех нескольких «блатных», принятых вне конкурса.

Да, пришлось пойти на несправедливость, иначе, не видать бы женскому отделению Академии отдельного особняка с парком, да и помощь Смольного с преподавателями и наставницами тоже была далеко не бескорыстной, собственно, как и ускоренное оформление документов по нашему учреждению. Но дальше всё по-честному предполагается. Если «блатные» начнут отставать от остальных курсанток, то с их отчислением мы долго тянуть не станем, о чём ещё на берегу мы сразу предупредили их покровителей и покровительниц.

– Так-так-так, – протянул я, выигрывая время на раздумье. Забрезжило сомнение, что мы поступаем в чём-то не совсем верно, а то и вовсе неправильно, – Помнится, мы обсуждали с вами, что ресурсы для набора курсантов у нас далеко не безграничны. Очень многие молодые люди уже обучаются где-то, а то и вовсе на службе находятся. Так?

– Было дело, – нахмурился Шабалин, ещё не понимая, к чему я веду.

– Но отчего-то девушек мы тогда никак в расчёт не брали, не правда ли? – не меняя тона задал я ректору крайне иезуитский вопрос. Этакий, с далеко идущим подходом.

– Кто же мог предположить, что они с таким энтузиазмом откликнутся на наше предложение. Я, к примеру, всегда думал, что для молодых красавиц куда как важнее идеи с удачным замужеством и созданием семьи. А наш контракт такой возможности для них не предусматривает.

– И что мы в результате видим? Конкурс среди девушек был выше, и подготовка у них прямо скажем, не хуже, чем у юношей. Но не это главное! – наконец-то уцепил я за хвост ту мысль, которая никак до этого не хотела у меня формулироваться, – Их много! Понимаете? Статистика утверждает, что среди Одарённых лиц женского пола намного больше. Чуть ли не в два с половиной раза! И, обратите внимание, они не обременены необходимостью служить Империи. А если копать глубже, то интерес и мотивация к тому, чтобы стать архимагами, у девушек куда как более значительна. И это ещё один плюс к вопросу про расширение женского отделения.

– То есть вам уже доложили, что в каждой комнате женского корпуса есть ваши фотографии? И зачастую, не в единственном экземпляре, – хохотнул Константин Семёнович.

– Ещё нет, – не смог сдержать я довольной ухмылки.

Согласитесь, мелочь, а приятно. Некрасивых девушек среди Одарённых практически нет. Оттого почувствовать себя кумиром нескольких десятков Одарённых красавиц – это дорогого стоит.

– Тогда я первый, кто вам про такую интересную подробность рассказал, – оживившись, потёр руки Шабалин, – Но про мотивацию я пока вашу мысль не понял. Понимаю, что в ней что-то есть, но суть не уловил.

– Так что тут непонятного? – удивился было я, но, спохватившись, понял, что у меня было время обдумать этот вопрос после визита князя Белозёрского, который огорошил меня известием о новой роли Дарьи, а Шабалин пока ещё не понял всей той глубины пропасти, к которой я его не спеша подвожу, – Любая девушка – архимаг по нашим законам имеет абсолютно те же права, что и любой мужчина дворянского сословия.