Ага, эта Жупайдия… Короче, так себе отвлекалочка. Бодрюсь напоследок.

Вопрос у нас Вселенской важности. По крайней мере, мне он таким кажется.

Одно несомненно радует – это мои должности и титулы. Знаете, они вселяют надежду, что вивисектор от науки не начнёт своё изучение феномена по восстановлению Источника с расчленёнки.

– Добрый день, Константин Семёнович, – бодро приветствую я ректора Академии, заходя в кабинет. Немного льстиво получилось, так есть отчего, – У меня образовалось вдруг свободное время и я хотел бы вам рассказать об одной очень забавной штуке, связанной с моим личным резервом Силы.

– Надо же. А я всё гадаю, когда же твоё Сиятельство изволит мне сообщить про свой восстановившийся Источник, – поднимает Шабалин голову от стола, отрываясь от изучения какого-то толстенного фолианта, – А тут и года не прошло…

Глава 97

Жизнь и быт кочевников в степях, за Урал – рекой, наверняка может кому-то показаться крайне непривычной. Если верить непроверенным слухам, то во времена предков в том же Казахстане вовсе не в редкость было увидеть юрту в зале трёхкомнатной благоустроенной квартиры.

И тут нет ничего удивительного. Если разобраться, то юрта – это шедевр кочевой цивилизации. В Великой Степи таких жилищ тысячи. Их можно собрать и разобрать за час, а для перевозки хватает двух лошадей и одного верблюда. Для кочевника его юрта – это маленькая Вселенная. Она определяет статус владельца ничуть не хуже, чем особняки знати у нас в столице.

Юрты степняков по назначению и убранству делятся на темные трехстворчатые и четырёхстворчатые; серые пятистворчатые; белые, имеющие от шести до двадцати четырёх створок, и орду (большую юрту) из тридцать створок.

Верхнюю и нижнюю часть остова (кереге) кочевая знать украшает серебром, острие жерди, купольные отверстия и поперечные перекладины инкрустируют золотом.

Кочуя с одного места на другое, юрту ставят в таком месте, где есть свежий воздух, чистая земля, ясное небо, где поют птицы и раздаётся плеск хрустальной воды.

У отцов, дедов и прадедов так всё и шло, но в какой-то момент жизнь изменилась.

За последние четыре месяца Салават редко когда спал две ночи подряд на одном и том же месте. Если бы не старый шаман Урхем, то он и его люди выдохлись бы ещё в середине пути. Но шаман помогал. Его отвары и обряды, которые он проводил на дневной стоянке, взбадривали людей, восстанавливая им силы.

Никогда ещё в своей жизни Салават не ездил там долго и далеко, и так много не разговаривал. В степи нет ни радио, ни газет. Все вести до становищ доходят только вместе с прибывшими туда людьми. А рассказать было о чём.

В поход с персами ушло много кочевников. Каждый степной Клан и Род отправил своих воинов в этот поход.

Сегодня выросший отряд Салавата направился к дулатам. Свой Клан они называют Старший жуз и в него входят пять крупных Родов, занимающих обширные территории на южной окраине Степи.

– Наш туменой Аланай сказал мне, что персы нас погонят на урусов, как баранов. Так оно и произошло, – в какой уже раз рассказывал Салават одно и то же.

Каждый его визит в любое из становищ проходил примерно одинаково.

Долго они уже сидят в богато украшенной большой юрте. Успели про дела друг друга поговорить. Поесть сытно. А под кумыс завели неспешные беседы. Дошли и до сражения, в котором почти никто из степняков не выжил.

– Я с большим вниманием выслушал твой рассказ, – огладил окладистую седую бороду Толе-Бий, Великий бий дулатов, – Аланая я знал. Такие люди, как он, словами не разбрасываются. У каждой благой мысли есть свой источник.