— А куда мы пойдем? — спросила та, оглядываясь на Дженни.

— Я еще не встречал женщин, которые бы потеряли столько одежды, как вы обе. Мы идем покупать новые платья для тебя и для Дженни.

Грасиела немедленно просияла и вложила свою руку в руку Тая, готовая идти.

Она таскала его из магазина в магазин и тратила его деньги так же радостно, как взрослая женщина, накупив так много вещей для себя и для Дженни, что Таю пришлось приобрести чемодан. Потом она не допускающим возражения тоном заявила, что ему тоже нужно купить новую одежду, и они совершили еще один круг по магазинам и лавкам, где торговали кожаными вещами. К концу второй половины дня Тай пришел к выводу, что провести весь день в седле, отыскивая заблудившееся животное, куда менее изнурительно, чем ходить по магазинам с существом женского пола, хотя бы и шести лет от роду.

После того как он поднял руки и объявил, что с него хватит, он отвел Грасиелу в кафе выпить апельсинового сока и отведать мексиканских сладостей.

Он наблюдал, как Грасиела деликатно снимает глазурь с пирожного и ест это пирожное крохотными кусочками. Сам он, останавливаясь в Чиуауа по дороге к Верде-Флорес и безымянной деревне, просто не замечал таких вот семейных местечек, как это кафе. Он ночевал тогда в какой-то дешевой дыре, а вечер провел в шумной забегаловке на окраине города, вдали от центральной площади.

С той ночи прошла целая жизнь; тогдашние его мысли настолько отличались от нынешних, что он, можно сказать, стал другим человеком. С той поры он проехал огромное расстояние. Купил четырех лошадей, убил двух мужчин, а также — и это чрезвычайно удивляло — покупал женское белье и верхнее платье, а теперь вот сидел в кафе с ребенком, вместо того чтобы тянуть пиво в забегаловке. Его удивляло и еще одно: он больше не видел только черты Барранкасов, когда смотрел на свою племянницу. Глядя на нее теперь, он видел красивого ребенка с глазами, такими же зеленовато-голубыми, как у него самого. Он замечал ее обаяние, ее улыбку и то полное доверие, с которым она вкладывала свои пальчики в его ладонь.

И еще была Дженни. Тот человек, который раньше проехал через Чиуауа, не знал, что существуют женщины, похожие на Дженни Джонс. Тот человек смотрел на женщин как на слабые и пустые создания, за которыми мужчина ухаживает с целью удовлетворить физическую потребность. Тот человек рассмеялся бы, скажи ему, что женщин можно уважать за такие качества, как смелость, верность и честность. Он бы только огрызнулся, если бы кто-то предположил, что он станет мучиться из-за женщины, которая может ругаться и драться похлеще, чем он сам, и умеет выпить не хуже мужчины.

Он чувствовал, что это путешествие, начатое без всякого желания и только в угоду брату, изменит в конечном счете всю его жизнь. Он понимал, что уже не сможет смотреть на вещи так, как смотрел до этой поездки. Что-то произошло с его будущим. Давно сложившиеся привычки отлетали, словно пятна ржавчины с железа.

— Дядя Тай. — Грасиела допила сок и доела пирожное с нетерпением ждала, когда он выйдет из раздумья. — Мы должны проверить, как там Дженни. Мы давно ушли. Может быть, мы ей нужны.

Тая беспокоило другое: он подозревал, что они нужны ему.

Дженни спала до тех пор, пока в дверь не постучался первый посыльный. После этого покупки прибывали с промежутками в пять минут, и она оставила мысли о сне. Когда наступило временное затишье, она заказала ванну и что-нибудь поесть. Искупавшись, начала распаковывать доставленное, в изумлении открывая рот при виде множества нарядов и белья.

Там были нижние юбки и сорочки, чулки и ночные рубашки, юбки и блузки, два дорожных костюма с подходящими к ним шляпами и сумками. У нее в жизни не было такой прекрасной одежды.

Выбирала, разумеется, Грасиела. Дженни сомневалась, что Тай знал больше о женской одежде, чем она сама.