— Представь себе. Это ныне мертвый язык. Прогресс не стоял на месте, и магические виды эволюционировали наравне с людьми. У нас тоже есть история, — он берет у нее из рук тетрадь, внимательно всматриваясь в рисунки, словно хочет прожечь их взглядом. — Расшифровка многих символов сохранилась до наших дней. Некоторые мои родственники по материнской линии, даже могут читать на этом языке, но никто, никогда не видел ничего подобного.

— Если они даже не видели, почему я должна знать? — продолжает недоумевать Тамара. — Может, это и вовсе бред сумасшедшего?

— Это и вправду писал сумасшедший, но отнюдь не бред, — криво улыбается Даниэль. — Он не просто так начертил их перед смертью. Ему их внушили, как и версию о смерти моей матери.

— Но кто? И зачем?

Даниэль уселся в свое кресло и произнес поразительное:

— Она сама.

В ответ на Томкин недоверчивый взгляд Даниэль протянул ей большой перстень с крупным ярким рубином. Она осторожно взяла украшение, рассматривая. Кольцо было необычным — в виде змеи, которая, сверкая бриллиантовыми глазами, туго обхватила кроваво-красную сердцевину рубина.

— Красиво… — прошептала Томка, глядя на украшение словно завороженная.

Мурашки легкой изморосью пробежали по коже, впитывая в себя мощную энергетику этого странного и пугающего предмета. Тамара с излишней поспешностью сунула его обратно в ладонь Даниэля и, обхватив себя за плечи руками, поежилась.

— Какая-то зловещая вещь, — пробормотала она.

— О, да-а-а, — загадочно протянул молодой человек. — Это не простое украшение, праздной девицы. Это артефакт. Ты ведь тоже почувствовала его скрытую силу?

Томка согласно кивнула.

— Для чего он?

— Для много чего. Ты ведь понимаешь, что силой, которую мы получаем через эмоции, можно управлять. Так вот подобные артефакты служат помощниками.

— Типа волшебной палочки? — Томка едва удержалась от глупого смешка.

— Нет, не типа, — вздохнул Даниэль. — Излишняя сила тратится, когда мы используем свои ментальные и личностные способности в повседневной жизни. Артефакт же своего рода призма. Проходя сквозь нее, сила проецируется в энергию изначальных.

— Изначальных? Какое-то пугающее слово.

— Изначальные — это наши предки. Истоки великих родов. Сильнейшие из сильнейших, — пояснил он и как-то чересчур подозрительно на нее посмотрел. — Артефакты — это наше наследие и их не так уж много. Все они зарегистрированы и находятся под тщательной охраной глав рода.

— А-а-а, — глубокомысленно изрекла Томка и тут же бросила подозрительный взгляд на змею. — И этот тоже под охраной?

— А этот… нигде не числиться и не значится. Про него никто и никогда не слышал.

Последнее слова тяжелым камнем упали в окружающую их тишину. Тамара, снова почувствовав себя не в своей тарелке, вернулась на диван и мерзляво потерла собственные предплечья.

— Зачем ты мне все это показываешь?

Даниэль поднялся с кресла и опустился перед ней на корточки.

— Потому что только с твоей помощью все кусочки картины, возможно, сложить воедино. Потому что вопреки желанию, ты стала звеном между мной и Ларой, — он помолчал немного, словно обдумывая следующую фразу. — Ты же понимаешь, что не пока мы не поймем ее мотивов, тебе не освободиться.

Реакция Тамары была неоднозначна. С одной стороны, было жутко обидно — желание Даниэля помочь было продиктовано его собственной выгодой. И нужно отметить, что он совершенно не стыдился этого эгоистичного порыва.