Почему бы тебе не провалиться сквозь землю, предложил Илье внутренний голос.

Да, это было бы очень кстати.

Жаль, что он не умеет плакать, подумалось вдруг.

— Тебе звонил шеф, — не здороваясь, доложил дед, появляясь в дверях комнаты, — просил тебя перезвонить, как только ты появишься. У тебя что-то с мобильным, наверное.

— Он разрядился, — пояснил Илья.

— Ну так заряди! — бросил дед через плечо, снова скрываясь в кухне.

Илья послушно кинулся исполнять, спиной чувствуя взгляды трех женщин, самых дорогих женщин в его жизни.

— Илька, — окликнула слабым голосом мать, — ты объяснишь что-нибудь или будешь делать вид, что нас это не касается?

— Оля, нас на самом деле это не касается! — резко оборвала ее бабушка.

— Еще как касается! — топнула ногой Марина. — Из-за него мы Женьку потеряли, неужели не понятно?!

Никто не выразил ни малейшего желания с этим поспорить. Мать только поймала его руку и сжала легонько. На миг ему показалось, что все можно исправить.

Но в следующую секунду он увидел в материнских глазах жалостливое непонимание. Словно она отчаялась объяснить ему что-то совсем простое и очень важное.

А как насчет того, чтобы приободрить его? Утешить?

Вжав голову в плечи, Илья вышел из гостиной. Через пару дней все утрясется, уговаривал он себя, они опомнятся и еще станут извиняться, ведь невозможно представить себе ничего более несправедливого, чем их обвинения. Да это нелепо просто, в конце концов! Устраивать ему — их сыну, внуку, брату! — настоящий бойкот из-за какой-то чужой девицы.

Ну да, именно что — чужой!

Она не имела права стать близкой за пару дней. Это невозможно, вот и все!

Входя в кабинет, он услышал позади топот. Ну вот, слава богу, они все поняли и прочувствовали, как сильно обидели его.

— Илья! — сестра, запыхаясь, протянула ему телефон. — Это тебя. Голос женский…

Ладони у него взмокли.

Он посмотрел на Маринку и увидел в ее глазах отражение собственной надежды.

— Ты спросила, кто это? Она помотала головой.

— Ответь же! Илья!

Осторожно взяв трубку, будто это была драгоценная ваза времен фараонов, он выдохнул:

— Да?

И снова пересекся взглядом с сестрой, которая замерла посреди коридора, как охотник в засаде. Илья прикрыл глаза. Ему вдруг сильно захотелось выпить.

— Илья Михалыч? Ну наконец-то, господи! Добрый день, Илья Михалыч, это Катерина, — услышал он на другом конце провода.

Выпить уже не просто хотелось. Выпить теперь было необходимо.

— Не стой ты над душой, ради бога! — прошипел он сестре, чуть отведя в сторону трубку, в которой секретарша босса бодро радовалась, что застала-таки Илью Михалыча дома.

— Это не она? — дрогнувшим голосом уточнила Марина.

— Нет!

— Ясно.

Тут же потеряв всяческий интерес к разговору, Маринка побрела прочь из коридора. Илья проводил ее тоскливым взглядом и покосился на телефон.

— Послать что ли все к чертям собачьим? — спросил он у трубки.

— Соединяю! — громко известила Катерина.

Он со вздохом приложил трубку к уху и двинулся в кабинет. Ясно, что от беседы с шефом не отвертеться.

А может быть, это как раз то, что надо? Работать, работать и еще раз работать. Забыть, что на свете существует что-то, кроме начальственных звонков, переговоров с поставщиками, контрактов, совещаний, судебных процессов.

Однажды у него это получилось, так почему бы сейчас не попробовать снова?!

Зря он зашел в кабинет, понял Илья, как только увидел перед собой стол, заваленный документами.