— Ну что, братья-евреи, тоже на историческую родину? — жизнерадостно спрашивает Борис.

Якоб, игнорируя вопрос, обращается к Мерабу:

— А это что?

— Наркотики. Пиши «ноу», — говорит более сведущий в английском языке Мераб.

— А что, эти бумажки только на английском? — интересуется Борис.

— Нет. Еще на румынском есть, — не оборачиваясь, отвечает Мераб.

Якоб ткнул пальцем в декларацию:

— А это что?

— Оружие. Пиши «ноу».

— Тут чего надо писать? — опять встревает Борис.

— Фамилию и имя свое. Знаете?

— Во, порядки! По-русски не могли написать, — и Борис, высунув язык, начал записывать свою фамилию в декларацию.

Якоб с трудом продолжает заполнять декларацию.

— Мераб, тут что писать?

— Предметы старины.

— Ступка — предмет старины?

— Бабушкина?

— Да, на память взял. — Глаза Якоба повлажнели.

— Ничего. Ты ко мне в гости приедешь, я к тебе, — успокаивает его Мераб, хотя у самого сердце рвалось на части.

Якоб вдруг стукнул по стойке.

— По бокалу шампанского не дали выпить!

— Яша! — раздался голос Инги.

Якоб оглянулся.

Инга стояла метрах в десяти, держа в руках декларацию:

— Тут на русском! Иди сюда.

Борис собрал свои вещички и двинулся по направлению к Инге.

Якоб тоже направился к жене, оставив Мераба смотреть за вещами.

На стойке остались его паспорт и билет.

Мераб посмотрел вслед уныло шагающему брату, на секунду задумался, потом везде написал на чистом бланке «Якоб Папашвили» и далее везде поставил «ноу».

Инга и Якоб заполняли декларацию на русском языке. Рядом с ними писал свою декларацию Боря Париж.

— Мужчина, зубы тоже надо писать? — проконсультировалась Инга у Бориса.

— Всенепременно.

— Запиши свои зубы, — говорит Инга Якобу.

— Якоб! — раздался голос Мераба, и Яша оглянулся. Мераб уже стоял по ту сторону таможенного контроля.

— Не волнуйся. Я сейчас! — сказал он по-грузински и скрылся за стеклянной стойкой.

Мераб поднялся на второй этаж в зал пограничного контроля, подошел к одной из будок, где за стеклом сидел пограничник. Положил перед ним паспорт, посадочный талон, и, чтобы больше походить на оригинал, принял напряженное выражение лица, какое почему-то бывает на всех паспортных фотографиях.

Пограничник сверил оригинал с фотографией, поставил штамп и нажатием кнопки открыл никелированный турникет.

Мераб забегает в бар. Там за стойкой лежат бутерброды, пирожные. На полке, блестя серебряной фольгой, выстроились бутылки шампанского.

Мераб смотрит на длинную очередь и обращается к стоящим людям жалобным голосом:

— Товарищи, извините, можно я без очереди? Там женщине очень плохо.

Очередь нехотя соглашается его пропустить.

Мераб кидает деньги на стойку:

— Стаканчик воды, дорогая, пожалуйста, и две бутылки шампанского.

Мераб пробегает через посадочный зал, где сидят в отсеках пассажиры со всех концов света.

Подбегает к турникету, стучит в будку пограничнику:

— Слышишь, друг, открой эту штуку, пожалуйста.

— Не положено, — строго отвечает защитник государственной границы.