* * *

Отбив очередную атаку, у стены расположились Ода и Квазар. Ода трепал Кибу за ухом, а Квазар смотрел, как его демонический козёл, пожирает тело рогатого, пробравшегося за стену. Самурай и лягух жевали вяленое мясо и вели ожесточённую беседу.

— Да нет же. Квазар-сан, я уже в десятый раз объясняю, что у самурая нет цели, только путь.

— Квакойто бред. Что значит — нет цели? Квакой ещё путь? Квуда он идёт? — размахивая лапами, орал Квазар.

— Ну — как «куда»? Настоящий самурай не задаёт вопросов и следует за своим господином.

— Давайква резюмируем. У самурая нет цели, а значит и воли. Он следует за своим господином и выполняет волю господина? — нахмурился лягух.

— Ну наконец-то ты всё понял! — воскликнул Ода и расплылся в довольной улыбке.

— Ага. Выходит самурай — это раб, — констатировал Квазар, кивая головой.

— Да какой раб? Как ты пришел к этому умозаключению⁈ — вспылил Ода, вскочив на ноги.

— Ну, квак же? У раба нет права выбора, квак и у самурая. Значит, раб и самурай — это одно и то же.

— А-а-а! С тобой совершенно невозможно разговаривать! — возмутился Ода и заметил проходящего мимо Гантулгу. — Гантулга-сан! Скажите ему! Он уверен, что самураи — это рабы!

— Ну, а что не так? Зеленомордый всё верно сказал. Вы рабы своих хозяев. Единственный свободный народ — это монголы. Мы живём, где хотим, делаем что хотим, умираем, как хотим.

— Квакой бред, — хмыкнул Квазар. — Твой народ живёт на попечении Дубровскваго. А значит вы ему служите. То есть вы — тоже рабы, — вывернул всё лягух.

— Спасибо, что не «рыбы». Глупая маленькая жабка. Я же говорю, мы сами выбираем свою судьбу. Я и мои люди выбрали идти за Дубровским до конца, — снисходительно улыбнулся монгол и пошел дальше.

— Понял, зеленомордый-сан. Самураи тоже сами выбирают свою судьбу! — гордо заявил Ода и, схватив Кибу подмышку, полез на стену по приставленной лестнице.

Квазар лишь почесал репу и переведя взгляд на козла, рявкнул:

— Квакдрицепс, не квушай эту гадость! Изжога будет!

* * *

Мы переместились в Кимобецу. Деревню уже начали отстраивать, и местные жители с испугом посматривали на нас. Ещё бы. Русский в обнимку с двумя красотками заглянул в трущобы. Странное зрелище. Впрочем, они недолго на нас любовались. Я призвал Клювика и закинул красавиц себе на плечи, а после запрыгнул на мощную спину коршуна.

— Вы боитесь высоты? — спросил я у изумлённых девушек. — Если да, то держитесь крепче.

Расплывшись в улыбке, я отдал Клювику приказ лететь к подземному городу на всех парах. Сёстры визжали, но не от страха, а от восторга. А ещё они обхватили меня за талию так, что ещё немного, и сломали бы мне рёбра. Сделав кружок над выжженным полем, мы приземлились.

— Надежда, ты знакома с магией земли? — спросил я, кивнув в сторону засыпанного входа.

— Между прочим, это одна из моих самых любимых стихий. — На слове «любимых» она посмотрела мне в глаза и соблазнительно прикусила нижнюю губу.

Глядяна неё, мне сразу захотелось… Так. Соберись, Виктор Игоревич! Вторжение, свадьба, всё остальное потом. Хотя и крайне заманчиво. Тем более, что сёстры оказались не просто красивы, но и были интересными собеседницами.

Но больше всего меня в них подкупала верность. Надежда и Вероника смотрели на меня, как… Не знаю. Как на главу львиного прайда? Как на бога? Что-то в этом роде. Это вдохновляло даже в такие тяжелые времена.