Вера с иронией взглянула на Кейт.

– Надеюсь, у тебя тоже есть стиль, моя дорогая. Ты, несомненно, умна, но тебе потребуется стиль. В субботу вечером у меня будет, видимо, интересно. Итак, в девять, Алекс. Помни, состоится твой выход с молодой женой.

Миссис Паллистер одарила улыбкой и удостоила грациозного кивка свою невестку и повернулась, чтобы уйти.

– Да, между прочим, подай на приеме шампанское «Вдова Клико». Я знаю, ты предпочитаешь «Дом Периньон», но мы ведь твои главные гости, – с манерной медлительностью добавил Алекс.

– Спасибо за напоминание, Алекс. Я бы ни за что не забыла о твоих вкусах, но они так быстро меняются, – бросила мать через плечо, не замедлив шага.

– И всегда меняются к лучшему, мама.

Его едкое замечание осталось без ответа. Похоже, подумала Кейт, Вера Паллистер просто не нашлась, что сказать, дабы последнее слово было за ней. И все же она удалилась с достоинством царствующей особы.

В своем узком кругу она действительно была королевой. На первых порах Кейт не связывала мать Алекса с той самой Верой Паллистер, чье имя не сходило со страниц светской хроники. Газеты и журналы часто расписывали, чем занимается эта дама. Она была организатором благотворительных балов и театральных премьер с участием многих звезд; ее гостеприимство вызывало одобрение в сиднейском обществе. По-своему она была не менее заметной фигурой, чем Алекс.

Между матерью и сыном сложились очень непростые отношения, и тем не менее они испытывали друг к другу уважение. В их стычках – соперничестве двух интеллектов – каждый блистал своим мастерством. Очевидно, Алекс сурово осудил Веру за то, что она покинула его и отца. Однако кровные узы были слишком сильны. Она оставалась его матерью, как бы критически он к ней ни относился.

– Ты ничего не хочешь сказать, Кейт? – спросил он насмешливо.

– Это не мое дело.

Глядя на нее, он вопросительно приподнял бровь.

– Тебе действительно совершенно наплевать, да?

– На то, что она думает обо мне? Нет.

– Ты знаешь, ей это понравилось. Ты преподнесла ей сюрприз. – Алекс негромко хмыкнул. – Она не знает, что и думать теперь.

– Чего ты и добивался… любимый.

На этот раз он расхохотался во все горло – откинув голову, заливался безостановочно. Наконец встал, обошел стол и с улыбкой обнял Кейт.

– Может быть, я и считаю тебя своей любимой.

– Ну да, а потом ты станешь говорить, что я твоя любовь, – с сарказмом произнесла она.

Улыбка на его лице исчезла. Он взял Кейт за подбородок, не отрываясь глядя ей в глаза.

– Ты для меня важнее всех женщин. Ты нужна мне, Мери Кетлин.

Его поцелуй был не просто крепким, требовательным, он был не таким, как обычно. Она почувствовала: что-то сломалось в его механизме самоконтроля, и даже отвечая на ласку, продолжала гадать, чем это вызвано.

– Боже, как мне нужна твоя нежность, – вполголоса говорил он. – Сейчас. Не медля. Пойдем в постель.

Даже не спрашивая о согласии, он торопливо увлек Кейт по лестнице и спешил, не останавливаясь, пока они не оказались в спальне. Алекс с силой притянул ее к себе и стал целовать со страстью, которую, казалось, невозможно было утолить. Пятясь и все еще продолжая целовать ее, он вел Кейт к кровати. Затем быстро и умело снял с них обоих одежду. Мгновение спустя они уже лежали в самой тесной близости.

Не было между ними никакой увертюры прикосновений, но его резкое, несдержанное поведение, как ни странно, возбудило Кейт, и она была готова принять его нетерпеливое стремление овладеть ею. Их существа слышали лишь горячий призыв: пусть исчезнет все кругом, кроме лихорадочного биения сердец, стремящихся слиться воедино.