Ярко-голубой взгляд снова устремился на него.

– Вы женаты, лорд Марчмонт?

– Ваша светлость, – поспешно поправила Доротея. – К нему обращаются «герцог» – или «ваша светлость».

– Ах, да, я помню. Ваша светлость…

– Зоя, мне необходимо поговорить с тобой наедине, – сказала Присцилла.

Марчмонт неодобрительно глянул на Присциллу, прежде чем возвратился к младшей сестре.

– Подойдет и Марчмонт, – сказал он девушке, которая была и не была Зоей.

Часть его разума говорила, что это та же девочка, когда-то пытавшаяся огреть его крикетной битой, лазавшая по деревьям и крышам, как обезьянка, падавшая в рыбные пруды, желавшая стать лесником или плотником, игравшая часто в грязи с деревенскими ребятишками.

Но она не была прежней. Она выросла, всё дело в этом, сказал он себе. И сделала это первоклассным образом, как он мог видеть.

Поскольку все остальные очевидно пытались сдержать её, он решил её поощрить. – Вы говорили…

– У Вас есть жёны, Марчмонт? – проговорила она.

– О Господи! – сказала первая гарпия.

– Не могу поверить, – сказала вторая.

– Зоя, умоляю тебя, – сказала третья.

Марчмонт огляделся. Сестёр сотрясали различные спазмы. Лексхэм отвернулся, изучая пламя в камине, как он обычно делал, обдумывая проблему.

Марчмонт покачал головой.

– Ни единой.

Остальные все одновременно заговорили с Зоей. Было много шиканья, всяких «не надо», «пожалуйста, не надо» и «я надеюсь, ты не думаешь» – и прочего в этом роде.

Даже будучи в полностью трезвом состоянии, герцог Марчмонт не мог бы догадаться, о чём они говорили. Ничего удивительного. Он не в первый раз заставал их в необъяснимых семейных ссорах. И, конечно же, они не впервые мгновенно возобновили спор в его присутствии. В конце концов, его считали членом семьи, что означало, что они спокойно оскорбляли его так же, как и друг друга.

Он подошёл к столу с нетронутым графином в окружении бокалов. Он мог бы и выпить, наблюдая за представлением.

Герцог поднял графин и собирался налить в бокал, когда голос, экзотически протяжный, перекрыл остальных.

– Марчмонт, Вы женитесь на мне? – сказала она.

Мама слегка вскрикнула.

Гертруда вскочила со стула и попыталась вытащить Зою из комнаты. Зоя вырвалась и стала поближе к своему отцу.

– Герцог, вы говорили, – пояснила она сёстрам. – Или маркиз. Он герцог. У него нет жён. Жены, – быстро поправилась она. В Англии мужчина мог иметь только одну жену, напомнила она себе.

– Ты не можешь так просто предлагать себя первому же аристократу, который войдёт в двери, – сказала Доротея.

– Но вы говорили, что герцоги и маркизы к нам не придут, – напомнила Зоя.

– Страшно представить, что будут говорить об этом, – сказала Присцилла.

– Вы сказали, я не могу надеяться познакомиться с такими мужчинами, – сказала Зоя. – Но один из них здесь. – И она не собиралась позволить ему сбежать, если это в её силах.

– Ооо-х, – произнесла мама и упала на подушки.

– Посмотри, что ты делаешь с мамой!

– Она безнадёжна.

– Он, конечно, расскажет своим приятелям.

– Папа, сделайте что-нибудь! – сказала Гертруда, бросившись в кресло.

Папа лишь быстро глянул через плечо, переведя взгляд с Зои на высокого, светловолосого, шокирующее привлекательного мужчину с графином и бокалом в руках с длинными пальцами. Прекрасно очерченный рот герцога Марчмонта раскрылся, глаза слегка расширились.