Однако решение отправить Мортифера в Низший мир было принято тут же, и уже на следующий день Верховный консул Единого спускался с небольшим отрядом из двадцати душ в самое пекло Континента, туда, где обитали некогда изгнанные Деусы, настолько изменившиеся за тысячелетия в процессе ассимиляции с местными низшими существами, что об их принадлежности к высшей расе говорили лишь незначительная способность проникать в чужое сознание и невероятная жестокость.

А потом ждал, когда Нейла вернут во дворец в бессознательном состоянии после покушения, и затем уже предвкушал, как Лия сама придёт к нему. Добровольно. Приползет на коленях. Он, словно талантливый шахматист, просчитал всю партию до самого конца и теперь только наблюдал со стороны за другими игроками. Да, он затеял эту игру с Нейлом не только из-за политики, но и с определенной целью – забрать то единственное, что не давало ему покоя впервые за несколько столетий.

* * *

ПОСЛЕ ПРОБУЖДЕНИЯ

Я стоял над обрывом, глядя в чёрную пропасть под ногами. Всего один шаг в бездну, и сомнения, чёрным ядом впитавшиеся под самую кожу, отпустят навсегда, перестанут пожирать живую плоть, вызывая желание содрать её когтями, погрузить ладони в свое же тело и вырвать сердце, почему-то по абсолютно непонятной причине не желавшее верить этим самым сомнениям, продолжавшее биться в прежнем ритме. Его грёбаный стук отдаётся в ушах громким набатом. Прыгнуть вниз, чтобы больше никогда не услышать, как оно мечется в груди вороном без крыльев, ошалелым, раненым, всё ещё не способным понять, что это приговор, но интуицию обмануть невозможно. Особенно интуицию Деуса. А я пытался лгать самому себе. Я, блядь, привык доверять ЕЙ. И поэтому все ещё искал причины и оправдания. Птица без крыльев живет ровно столько, сколько ей позволит первый хищник, в чьи лапы она неумолимо попадет. А там, у истоков пропасти, на границе Мёртвых земель затаилось слишком много зверей, достаточно голодных, чтобы позволить хоть чему-то живому просто успеть вдохнуть зловоние Необитаемых степей.

Там, на дне, по выжженной земле в ожидании своей скудной добычи переминаются с лапы на лапу многие из тех, кто когда-то стоял рядом со мной на приёмах императора и в моем особняке. Те, кто когда-то имел так много, что, получив сразу несколько ударов в спины, не сразу поняли, что не смогут откупиться. Откупиться, чтобы продолжать жить на территории Единого Континента. Пусть бедными, пусть рабами, но жить, а не существовать, как сейчас, растеряв прежний облик и всё больше превращаясь в нечто, отдаленно похожее на животных, с телом синеватого трупного оттенка и лысой головой, стянутой тончайшей кожей. С языком, вываливающимся изо рта, по углам которого стекала на землю ядовитая слюна. Жалкие и голодные, устрашающие и бессильные, не способные перенестись через границу сюда, наверх. Туда, где остались их дети и пары, туда, где осталась их настоящая жизнь. Недаром ссылка на Мёртвые земли считается худшим наказанием, чем смертная казнь.

Стоит только позволить столкнуть тебя за невидимую границу этих двух миров, и на тебя тут же набросятся десятки бывших сородичей, ставших неугодными императору или его приближенным. Стражники говорят, что нет ничего страшнее воплей Деусов, попавших в этот круг смерти. Деусов, забывающих, что затаившиеся на Мёртвых землях далеко не обычные животные, а чудовища, пусть и растерявшие внешнюю схожесть с ними, но не только сохранившие, но и увеличившие собственные силы за счет убитых.

Я сделал шаг вниз, зависнув в воздухе, ощущая разочарование, волной прокатившееся над долиной Мёртвых. Голодное утробное рычание, коснувшееся ушей, призывающее спуститься вниз, доверившись неизвестности. Усмехнулся про себя – значит, внизу очень много сильных некогда Деусов.

Ещё два шага вниз по воображаемой лестнице, и радостное нетерпение, окутавшее сразу десятки тел, мечущихся подо мной.