Ж.-К. К.: И Павел, вероятно, понял, что ему не удастся продать Иисуса евреям в качестве нового, единственного бога, поскольку иудаизм был в те времена религией молодой, сильной, даже воинственной, как и все новообращенные, тогда как греко-римская религия пребывала в полном упадке. Это не относится к самой римской культуре, которая продолжает методически трансформировать античный мир, упорядочивать его и навязывать народам тот Pax Romana, что продлится еще многие века. Воинственная Америка Буша никогда не сможет, основываясь на вполне определенной, приемлемой для всех культуре, предложить другим странам мир такого рода.

У. Э.: Если уж говорить о бесспорных идиотах, необходимо упомянуть об американских телевизионных проповедниках. Достаточно беглого взгляда на американские телеканалы в воскресенье утром, чтобы понять всю глубину и серьезность проблемы. То, что представляет Саша Барон Коэн в фильме «Борат», очевидно, не является плодом его воображения. Помнится, в 60-е годы, чтобы преподавать в университете Орала Робертса в Оклахоме (Орал Робертс был одним из воскресных телепроповедников), надо было ответить на такие вопросы, как: «Do you speak in tongues?» («Вы говорите на языках?»), что подразумевало вашу способность говорить на языке, которого никто не знает, но все понимают, — феномен, описанный в «Деяниях Апостолов». Одного моего коллегу приняли, потому что он ответил: «Not yet» («Пока нет»).

Ж.-К. К.: Вообще-то, в США я присутствовал на многих таких службах с рукоположением, фальшивым исцелением, наигранным экстазом. Это довольно страшно. В какие-то моменты мне казалось, что я в сумасшедшем доме. В то же время я не думаю, что надо слишком тревожиться из-за подобных явлений. Я всегда говорю себе, что фундаментализм, интегризм, религиозный фанатизм были бы опасны и даже очень опасны, если бы Бог существовал и если бы он вдруг встал на сторону этих разъяренных фанатиков. Но пока нельзя сказать, что он встал на сторону тех или других. Мне кажется, эти движения то вспыхивают, то затухают, поскольку они, понятное дело, лишены всякой сверхъестественной поддержки и изначально заражены вирусом бездарности. Опасность, может быть, в том, что американские неокреационисты в конце концов могут добиться того, чтобы «истины», содержащиеся в Библии, преподносились как научные, причем в школах, — это уже было бы регрессом. И они не единственные, кто хочет таким образом навязать свои взгляды. Лет пятнадцать назад, или больше, я был в Париже, на улице Розье, в раввинском училище, где «преподаватели» учили, что мир создан Богом чуть более шести тысяч лет назад и что остатки доисторических эпох были разбросаны в осадочных породах Сатаной, чтобы нас обмануть.

По-моему, с тех пор ничего не изменилось. Можно сравнить эти «учения» с учением святого Павла, подрывающим репутацию греческой науки. Вера всегда сильнее знания, мы можем удивляться по этому поводу или сожалеть, но это так. Однако было бы преувеличением говорить, что эти извращенные учения нарушают естественный ход вещей. Нет, все остается как прежде. Надо также помнить о том, что и Вольтер был учеником иезуитов.

У. Э.: Все великие атеисты вышли из семинарии.

Ж.-К. К.: И греческая наука, несмотря на то что ее пытались заставить замолчать, в конце концов восторжествовала. Пусть даже путь этой истины был усеян препятствиями, кострами, тюрьмами, а иногда и концлагерями.

У. Э.: Религиозное возрождение не совпадает с периодами обскурантизма — как раз наоборот. Оно расцветает во времена гипертехнологий, как сейчас, оно совпадает с периодами упадка великих идеологий, разложения нравственных устоев.