Боже, она так чертовски красива, когда улыбается.

Я упустил это. Вот так просто общаться с ней.

- После того, как я вернулся домой, я связался с генеральным директором курорта и сказал ему, что сделал Линк. Он заблокирован и больше никогда не сможет вернуться туда. Так же, как и Карл Деннисон.

Это малая доля того, что он заслуживает.

- Это всё конечно хорошо, но они оба должны иметь красные предупредительные надписи на шее, чтобы обезопасить остальных в мире.

- Не буду спорить.

Она смотрит на свои руки, отковыривая лак на своих ногтях.

- Ты возвращался на курорт?

Фиби и Зоуи докучали до безумия, но я не мог собраться.

Я беру ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Если Персик спрашивает меня об этом, она будет смотреть мне в глаза, когда я буду отвечать.

- Нет, я не был там с июля прошлого года. Я не могу находиться там, ведь всё напоминает мне тебя. Я больше не член.

Она делает резкий вдох.

Я чувствую руку на своем плече.

- Бо! Вас показывают на камере поцелуев! Поцелуй девушку! – говорит лучшая подруга моей мамы, Марлана.

Я слышу возглас:

- Целуй! Целуй!

Быстро поворачиваюсь, чтобы увидеть наши лица на большом экране, и без всякого разрешения целую ее самым лучшим поцелуем.

И она позволяет мне.

Она стонет, отчего мои губы расплываются в улыбке.

Весь наш сектор поднимает шум и свистит.

Я отпускаю ее и улыбаюсь.

- Извини, мы должны были сделать это, это закон камеры поцелуев.

Ее рот слегка приоткрыт, она смотрит на мои губы, так что я наклоняюсь и делаю это снова. Через мгновение она отталкивается назад.

- Бо, – шепчет она, прежде чем осмотреться вокруг. Она прикусывает нижнюю губу, затем вытирает ее.

- Ты не должен делать этого.

Это правда. Но нет ничего слаще на вкус, чем то, что ты не можешь иметь.

- Я не согласен!

Я встаю поболеть за Бульдогов, не давая ей времени сказать, что мы снова совершаем ошибку, она не будет убеждать меня, что это неправильно. Я ненавижу то, что не могу это делать когда и где захочу.

Четыре гола у Бульдогов, с двумя из них в последней четверти. Еще одна огромная победа для нас, и я в восторге. Может быть поэтому я обнял Персика и поднял ее, заставляя визжать.

- Бо!

Я возвращаю ее на ноги.

- Печаль во благо. Эта семья одержима.

- Я не шутил, когда говорил, что мы жесткие поклонники. Именно так нам нравится проводить время вместе. Это сближает нас.

- Мило.

- Так ты не будешь возражать, чтобы наш сын рос, как Эмерсон?

- Я рада, что он является частью вашей семьи. Я рада, что его так легко приняли.

- Он один из нас, конечно, мы примем его.

- Сегодня я поняла, как тебе было больно, когда ты потерял первые пять месяцев жизни ребенка. Я была неправа, когда держала его вдали от тебя, и буду вечно сожалеть об этом. Он нуждается в отце.

- Сначала я был зол, но потом понял, что ты делала это, потому что думала, что так будет лучше для него. Но, пожалуйста, пойми, что я его отец и тоже буду делать то, что лучше для него.

Это даже не выбор. Я покончил с полиамурностью. Персик моя. Персик и Кларк.

- Ты замечательный отец.

- Спасибо, я рад, что ты так думаешь.

Если бы она думала иначе, это бы убило меня.

- И пусть моя боль повлияла на решение не сказать тебе о нем, но я рада, что ты узнал. Он бы пропустил все, не зная, кто его папа, и это был бы позор.

Папа. Я таю, слыша, как она меня называет.

Игра заканчивается, но у меня есть еще несколько часов. Сегодня было легко. Анна Джеймс легко вписывается в мою семью, и все обожают Кларка. Как может быть иначе?

Ничего не делать, но делать это вместе, вот что я жду всю неделю. Я просто хочу провести время с моим сыном и поговорить с Персиком.